Флуоресцентные лампы мерцают над головой. На полу моя тень тоже мигает.
Дверь в ее гардеробную приоткрыта.
Я концентрируюсь на звуке капающей воды, чувствуя ее на моей коже, отталкивая воспоминания.
Запах...
Я резко выключила душ. Обмотавшись полотенцем, вышла из ванной, капая водой на коврик. Я провела пальцами по волосам и повернулась к раковине.
Затем услышала крик.
— Кэсси! — мне потребовалось время, чтобы понять, что зовут меня, и еще секунда, чтобы опознать голос Слоан. Все еще завернутая в полотенце, я бросилась в нашу комнату.
— Что? Слоан, в чем дело?
Она еще была в пижаме. Светлые волосы прилипли к ее лбу.
— Мое имя на этом, — сказала она, ее голос был напряжен. — Это не кража, если там написано мое имя.
— На чем твое имя?
С трясущимися руками, она протянула конверт.
— У кого ты его «не украла»? — спросила я.
Слоан виновато посмотрела.
— У одного из агентов внизу.
Они проверяли всю почту, не только мою. Наклонив голову так, чтобы я могла видеть содержимое конверта, я поняла, почему Слоан закричала. Там, внутри конверта, была небольшая черная коробочка.
Как только мы вытащили коробку из конверта, то не было сомнений, что она похожа на первую: лента, узел, белая открытка с моим именем, тщательно выведенным на ней. Единственное отличие — это размер и тот факт, что на этот раз Н. О. использовал Слоан, чтобы подобраться ко мне.
Ты знаешь, что ФБР охраняют меня. Но ты хочешь меня в любом случае.
— Ты не открыла коробку, — агент Бриггс выглядел удивленным. Спустя десять секунд после того, как я поняла, что лежит в конверте, агент Старманс и Брукс ворвались в спальню. Они вызвали Локк и Бриггса. У меня было достаточно времени, чтобы одеться, прежде чем этот дуэт прибыл — с еще одним человеком, постарше.
— Я не хотела уничтожить отпечатки, — сказала я.
— Правильно сделала, — мужчина, который пришел с Бриггсом и Локк впервые заговорил. Его голос был грубым, идеально подходящим к его лицу, которое было обветренным и загорелым. Я предположила, что ему около шестидесяти пяти лет. Он не был высоким, но казался внушительным, и смотрел на меня как на ребенка.
— Кэсси, это мистер Стерлинг, — представила Локк его, но она не произнесла вслух остальное.
Например, она не сказала, что этот человек их босс. Она не сказала, что он был тем, кто разрешил запуск программы естественных.
Она не сказала, что он был тем, кто перевел Бриггса за то, что он использовал Дина в расследованиях.
Она и не должна была.
— Я хочу, чтобы вы открыли ее при мне, — сказала я агенту Локк, но мистер Стерлинг был тем, кто ответил.
— Я не думаю, что в этом есть необходимость, — сказал он.
Он человек, у которого есть дети, возможно даже внуки. И, несмотря на то, что он большая шишка в ФБР, я могу использовать это.
— Я мишень, — сказала я, делая щенячьи глазки. — Утаивая от меня эту информацию, вы делает меня уязвимой. Чем больше я знаю об этом Н. О., тем более безопасно.
— Мы можем обезопасить тебя, — руководитель говорил как человек, привыкший к тому, что его слово — закон.
— То же самое агент Бриггс говорил четыре дня назад, — сказала я. — А теперь этот парень подобрался ко мне через Слоан.
— Кэсси, — агент Бриггс начал говорить мне тем же тоном, что и руководитель — как будто я была маленьким ребенком, как будто они привели меня сюда не для того, чтобы учиться профилировать.
— Н. О. напал снова, не так ли? — мой вопрос, который был догадкой, был встречен абсолютной тишиной.
Я была права.
— Этот Н. О. хочет меня, — я решила использовать доводы логики. — Вы пытаетесь держать его подальше от меня. Что бы ни было в этой коробке, это шаг вперед от того, что он прислал мне в прошлый раз. Предупреждение для вас, подарок для меня. Если он подумает, что вы скрыли его от меня, то все станет только хуже.
Руководитель кивнул Бриггсу.
— Открой коробку.
Бриггс надел перчатки. Он потянул за ленту, и узел развязался. Он отложил открытку в сторону и поднял крышку.
Белая ткань.
Аккуратно, он развернул ее. В коробке лежала прядь волос. Она была светлой.
— Прочтите открытку, — сказала я, мой голос застрял в горле. Бриггс открыл ее. Как и предыдущая, она была белой, элегантной, но простой. Из нее выпала фотография.
Я увидела девушку на фото, прежде чем они могли спрятать ее от меня. Ее запястья были связанны за спиной. Ее лицо распухло, а кровь на волосах покрылась коркой. Ее глаза были наполнены слезами, и в них было так много страха, что я могла слышать ее крики, сквозь заклеенный рот.
У нее были русые волосы и детское личико.
— Она слишком молодая, — сказала я, мой живот скрутило. Девушке на фото было пятнадцать, может шестнадцать — и никто и предыдущих жертв Н. О. не был несовершеннолетней.
Девочка была младше меня.
— Бриггс, — Локк подняла фото и убрала его. — Посмотри в газете.
Я была так зациклена на лице девушки, что не заметила газету, которую она прижала к груди.
— Она еще была жива вчера, — сказал Бриггс, и я поняла, почему этот подарок отличался от первого, почему волосы в коробке были светлыми.
— Ты забрал ее, — сказала я мягко, — потому что они забрали меня. — Локк встретилась со мной взглядом, и я знала, что она слушает меня. Она была согласна со мной. Вина возникла как тошнота в моем горле. Я оттолкнула ее. Я могу отложить это. Я могу позднее ненавидеть Н. О. — и себя — за кровь и синяки на лице девочки. Но прямо сейчас, я должна держаться.
Я должна сделать что-нибудь.
— Кто она? — спросила я. Если похищение этой девочки было способом Н. О. отомстить за то, что ФБР пытались спрятать меня от него, она не должна быть кем попало. Эта девочка не подходит под тип Н. О., но если я что и знала об этом убийце, так это то, что он всегда выбирает цели не просто так.
— Мисс Хоббс, я высоко ценю вашу личную заинтересованность в этом деле, но эта информация выше ваших полномочий.
Я посмотрела на мистера Стерлинга.
— Вы не платите мне. И если убийца наблюдает, а вы все равно продолжите держать меня вне досягаемости, то станет только хуже.
Почему он не видит этого? Почему Бриггс тоже? Это же очевидно. ФБР хочет держать меня в стороне от этого, но убийца желает обратного.
— Что написано в открытке? — спросила Локк. — Фото это лишь часть послания.
Бриггс посмотрел на меня, затем на руководителя. Затем он перевернул открытку, чтобы мы все могли прочитать.
«Кэсси — разве не лучше, когда они красные?»
Смысл был ясен. Девушка жива. Но ненадолго.
— Кто она? — снова спросила я.
Бриггс продолжал молчать. У него были приоритеты, и работа была на первом месте.
— Женевьев Ридгертон, — ответила Локк на мой вопрос, ее голос был ровным. — Ее отец сенатор США.
Женевьев. Теперь у девочки, которая оказалась в руках Н. О. из-за меня, которую Н. О. ранил ее из-за меня, было имя.
Мистер Стерлинг сделал шаг к Локк.
— Эта информация секретная, агент Локк.
Она отмахнулась от его возражений.
— Кэсси права. Женевьев похитили в знак протеста. Мы защищаем Кэсси, мы держим ее в этом доме, и он ответил нам. За четыре дня мы ни на шаг не приблизились к поимке этого монстра, и мы убьем Женевьев, если дадим ему повод.
Он убьет Женевьев из-за меня.
— Что вы предлагаете? — руководитель произнес эти слова как предупреждение, но Локк ответила, как будто вопрос был задан всерьез.
— Я предлагаю дать убийце именно то, чего он хочет. Мы допустим Кэсси к делу. Мы возьмем ее с собой и еще раз отправимся на место преступления.
— Вы действительно думаете, что она обнаружит то, что мы пропустили? — Локк извиняюще посмотрела на меня.
— Нет, но я думаю, что если мы возьмем Кэсси на место преступления, убийца может последовать за нами.