Туалетный столик был главным в комнате — куда главнее кровати. Здесь бабушка готовилась к встречам с внешним миром. На одном из снимков был запечатлен сам Тони Маклин, в новехонькой, с иголочки, полицейской форме. Инспектор помнил, когда сделана фотография, — в день выпуска из полицейского колледжа в Туллиалане. Констеблю Маклину, несмотря на связи и прекрасную перспективу карьерного роста, все-таки пришлось потоптать мостовые, как любому копу.
Второе фото изображало его родителей в день венчания. Сравнивая два снимка, становилось ясно, что Маклин пошел в отца. Они были сняты в одном возрасте и, если бы не разница в качестве пленки, походили бы на братьев. Инспектор задумчиво посмотрел на фотографию. Он едва знал этих людей и уже почти не думал о них.
В комнате было полно других снимков: одни на стенах, другие, в рамках, на крышке широкого низкого комода, в котором наверняка хранилось белье. Здесь были фотографии его деда — сурового старого джентльмена, чей портрет висел над камином в столовой — вечно во главе стола. Снимки размечали дедову жизнь с юных лет и до старости серией черно-белых кадров. Еще здесь были фото отца — и матери, с тех пор как та появилась в его жизни. И пара фотографий бабушки — поразительно красивой молодой женщины, одетой по моде тридцатых годов. На крайнем из этих снимков бабушка стояла между двумя улыбающимися мужчинами в костюмах тех же лет, у знакомых колонн Акрополя на Калтон-Хилл. Маклин долго всматривался в фотографию и не сразу сообразил, что в ней его смутило. Слева стоял дед, Уильям Маклин — тот самый, что на множестве других снимков. Мужчина, стоявший справа, обнимал бабушку за талию и улыбался так, словно весь мир лежал у его ног… И был как две капли воды похож и на новобрачного со старого фото, и на свежеиспеченного констебля.
3
— Что именно у вас пропало, мистер Дуглас?
Маклин пытался поудобнее устроиться на неуютном диване: комья в сиденье были твердыми, как кирпичи. Бросив это безнадежное занятие, он оглядел комнату. Боб Лэрд, сержант следственного отдела (для друзей — Ворчун Боб) записывал показания растянутым петлистым почерком.
Комната, хоть и с комковатым диваном, была хорошо обставлена. Одну стену занимал неоклассический камин в стиле Адама, остальные скрывались под живописными полотнами. Еще два диванчика образовали уютный уголок рядом с камином, в котором, по знойной летней жаре, красовался букет сухих цветов. Повсюду красное дерево и запах полироля, соревнующийся с легким кошачьим запахом. Все старое, но дорогое, даже мужчина, сидящий напротив.
— Отсюда ничего не взяли.
Эрик Дуглас нервно поправил на длинном носу очки в черной оправе.
— Прошли прямо к сейфу. Как будто знали, где он.
— Может быть, вы нам покажете, сэр?
Маклин поспешно встал. Осмотр сейфа мог оказаться полезным, но главное сейчас — возможность размять ноги. Дуглас провел их через весь дом в небольшой кабинет, по которому словно вихрь прошелся. Широкий антикварный стол завален книгами, сброшенными с дубовых полок, за которыми скрывалась дверца сейфа. Сейчас она была приоткрыта.
— Вот, так я все и застал. — Дуглас замер в дверях, словно надеялся, что если не входить в комнату, она сама собой примет прежний вид. Маклин, протиснувшись мимо, осторожно подобрался к письменному столу. Сероватый порошок на полках и на раме единственного большого окна говорил, что криминалисты уже сняли здесь отпечатки пальцев и ушли. Они работали в других помещениях, проверяли дверные косяки и подоконники. Инспектор достал из кармана резиновые перчатки и натянул их, прежде чем взять в руки документы, лежащие на полу у сейфа.
— Драгоценности изъяли, а сертификаты акций оставили. Впрочем, их брать смысла не имеет — в наше время все хранится в электронном виде.
— Как преступники вошли? — Маклин отложил бумаги и повернулся к окну. Раму, покрытую толстым слоем краски, судя по всему, не открывали лет десять.
— Когда я вернулся с похорон, все двери были заперты. И сигнализация включена. Не представляю, как можно было войти.
— С похорон?
— Мать скончалась на прошлой неделе, — мрачно пояснил хозяин дома.
Маклин в душе укорил себя за невнимательность. Эрик Дуглас был в темном костюме с белой рубашкой и черным галстуком. В доме ощущалась пустота, какая бывает там, где кто-то недавно умер. Следовало выяснить, что у человека горе, прежде чем атаковать его вопросами. Инспектор перебрал в уме сказанное, проверяя, не допустил ли какой-нибудь бестактности.