— Я мишень, — сказала я, делая щенячьи глазки. — Утаивая от меня эту информацию, вы делает меня уязвимой. Чем больше я знаю об этом Н. О., тем более безопасно.
— Мы можем обезопасить тебя, — руководитель говорил как человек, привыкший к тому, что его слово — закон.
— То же самое агент Бриггс говорил четыре дня назад, — сказала я. — А теперь этот парень подобрался ко мне через Слоан.
— Кэсси, — агент Бриггс начал говорить мне тем же тоном, что и руководитель — как будто я была маленьким ребенком, как будто они привели меня сюда не для того, чтобы учиться профилировать.
— Н. О. напал снова, не так ли? — мой вопрос, который был догадкой, был встречен абсолютной тишиной.
Я была права.
— Этот Н. О. хочет меня, — я решила использовать доводы логики. — Вы пытаетесь держать его подальше от меня. Что бы ни было в этой коробке, это шаг вперед от того, что он прислал мне в прошлый раз. Предупреждение для вас, подарок для меня. Если он подумает, что вы скрыли его от меня, то все станет только хуже.
Руководитель кивнул Бриггсу.
— Открой коробку.
Бриггс надел перчатки. Он потянул за ленту, и узел развязался. Он отложил открытку в сторону и поднял крышку.
Белая ткань.
Аккуратно, он развернул ее. В коробке лежала прядь волос. Она была светлой.
— Прочтите открытку, — сказала я, мой голос застрял в горле. Бриггс открыл ее. Как и предыдущая, она была белой, элегантной, но простой. Из нее выпала фотография.
Я увидела девушку на фото, прежде чем они могли спрятать ее от меня. Ее запястья были связанны за спиной. Ее лицо распухло, а кровь на волосах покрылась коркой. Ее глаза были наполнены слезами, и в них было так много страха, что я могла слышать ее крики, сквозь заклеенный рот.
У нее были русые волосы и детское личико.
— Она слишком молодая, — сказала я, мой живот скрутило. Девушке на фото было пятнадцать, может шестнадцать — и никто и предыдущих жертв Н. О. не был несовершеннолетней.
Девочка была младше меня.
— Бриггс, — Локк подняла фото и убрала его. — Посмотри в газете.
Я была так зациклена на лице девушки, что не заметила газету, которую она прижала к груди.
— Она еще была жива вчера, — сказал Бриггс, и я поняла, почему этот подарок отличался от первого, почему волосы в коробке были светлыми.
— Ты забрал ее, — сказала я мягко, — потому что они забрали меня. — Локк встретилась со мной взглядом, и я знала, что она слушает меня. Она была согласна со мной. Вина возникла как тошнота в моем горле. Я оттолкнула ее. Я могу отложить это. Я могу позднее ненавидеть Н. О. — и себя — за кровь и синяки на лице девочки. Но прямо сейчас, я должна держаться.
Я должна сделать что-нибудь.
— Кто она? — спросила я. Если похищение этой девочки было способом Н. О. отомстить за то, что ФБР пытались спрятать меня от него, она не должна быть кем попало. Эта девочка не подходит под тип Н. О., но если я что и знала об этом убийце, так это то, что он всегда выбирает цели не просто так.
— Мисс Хоббс, я высоко ценю вашу личную заинтересованность в этом деле, но эта информация выше ваших полномочий.
Я посмотрела на мистера Стерлинга.
— Вы не платите мне. И если убийца наблюдает, а вы все равно продолжите держать меня вне досягаемости, то станет только хуже.
Почему он не видит этого? Почему Бриггс тоже? Это же очевидно. ФБР хочет держать меня в стороне от этого, но убийца желает обратного.
— Что написано в открытке? — спросила Локк. — Фото это лишь часть послания.
Бриггс посмотрел на меня, затем на руководителя. Затем он перевернул открытку, чтобы мы все могли прочитать.
«Кэсси — разве не лучше, когда они красные?»
Смысл был ясен. Девушка жива. Но ненадолго.
— Кто она? — снова спросила я.
Бриггс продолжал молчать. У него были приоритеты, и работа была на первом месте.
— Женевьев Ридгертон, — ответила Локк на мой вопрос, ее голос был ровным. — Ее отец сенатор США.
Женевьев. Теперь у девочки, которая оказалась в руках Н. О. из-за меня, которую Н. О. ранил ее из-за меня, было имя.
Мистер Стерлинг сделал шаг к Локк.
— Эта информация секретная, агент Локк.
Она отмахнулась от его возражений.
— Кэсси права. Женевьев похитили в знак протеста. Мы защищаем Кэсси, мы держим ее в этом доме, и он ответил нам. За четыре дня мы ни на шаг не приблизились к поимке этого монстра, и мы убьем Женевьев, если дадим ему повод.
Он убьет Женевьев из-за меня.
— Что вы предлагаете? — руководитель произнес эти слова как предупреждение, но Локк ответила, как будто вопрос был задан всерьез.
— Я предлагаю дать убийце именно то, чего он хочет. Мы допустим Кэсси к делу. Мы возьмем ее с собой и еще раз отправимся на место преступления.