Он наскочил так быстро, что чуть не сбил меня с ног. Я отступила на шаг назад и положила руки на плечи мальчика, отвечая на его объятие.
— Мерло, ты так вырос!
— А то! — широко улыбнулся он, все еще не разрывая объятий.
— На самом деле почти нет, — со спокойной улыбкой ответила Риелит, — ты просто давно его не видела.
— И правда. Действительно давно, — улыбнулась я. Как же приятно вновь встретить их обоих!
Риелит не стала дожидаться, пока сын отпустит меня, и ласково обвила руками мои плечи. Их искренняя радость так растрогала меня, что я еле сдержала внезапно ударившие в глаза слезы. Объятие Риелит мне показалось нежным приветствием матушки спустя несколько ужасно долгих месяцев разлуки. Я зажмурилась и крепче обняла Риелит и Мерло, прогоняя из головы печальный образ. Не сейчас.
Мы стояли так с минуту или две, пока Риелит не отпустила меня и не предложила войти в комнату. Я села на деревянный стул, приставленный к небольшому столу.
— Хочешь чаю? — предложила Риелит. — Я недавно взяла попробовать, его вкус просто невероятен.
— Да, спасибо.
— Мерло, сбегай к Найле, возьми что-нибудь на свое усмотрение, — Риелит вложила в ладошку сына пару монет.
— Будет исполнено, — широко улыбнулся Мерло. — Я скоро вернусь, сестренка!
Он махнул мне рукой и выбежал за дверь. Его резвый топот пролетел до конца коридора и спешно спускался на первый этаж.
— Через дорогу есть маленькая булочная, — сказала Риелит, — их хлеб всегда самый свежий, а булочки мягкие и ароматные. Мы заходим к ним время от времени, — счастливо улыбнулась она.
— Я рада, что ваша жизнь здесь так изменилась. Действительно очень рада.
Они выглядели гораздо лучше. Риелит и Мерло казались куда здоровее, а их одежда явно была новее и аккуратнее прежней. К тому же теперь они спали на мягких теплых кроватях и могли есть не только хлеб и овощи, но так же и могли купить что-нибудь из сладкого. К тому же я заметила пару книг на тумбочке у одной из кроватей. Похоже, Риелит начала обучать сына. Интересно, как в Нижнем мире устроены школы и может ли Мерло попасть туда.
— Да, я тоже, — улыбнулась она. — Мы волновались о тебе. Мерло часто бегал в город искать тебя, еще месяц не мог успокоиться.
— У меня стойкое чувство дежавю…
— Верно. Но где ты была, Рут? — обеспокоенно спросила она. — Хотя, конечно, можешь не говорить, если не хочешь.
Я задумалась.
— Если рассказывать от начала до конца, то это довольно долгая и запутанная история.
Я услышала, как за окном неожиданно громко Мерло прощается с лавочницей на другой стороне улицы, и поняла, что он возвращается к нам.
— Но если в двух словах, то меня арестовали Гончие за побег из убежища. Я хотела вернуться, но они не оставили мне шанса. Я осталась там, нашла работу.
— Работу? В убежище? — разволновалась Риелит.
— Точнее, даже несколько… Мне повезло найти пустующий дом и встретить прекрасных людей, которые предложили мне работу. Сейчас все несколько изменилось, но… Я все еще работаю и живу в убежище.
Мне не хватало духу раскрыть всю правду. Риелит не требует от меня оправданий, и я воспользуюсь этим шансом, чтобы избежать неприятного исхода разговора. По крайней мере пока могу.
Я не сразу поняла, почему Риелит взволновала новость о работе, но быстро поняла смысл ее тревожного взгляда.
— Сейчас у меня все хорошо, — поспешила оправдаться я. Мне стало неловко. — И теперь у меня есть мужчина.
Я хотела дать себе по лбу. Риелит не пытает меня и не требует больше информации, но я сама же рою себе яму.
В комнату влетел Мерло.
— Я вернулся!
— С возвращением, добытчик, — Риелит нежно провела по волосам сына. — Ты помнишь, где мы положили чай? Сделаешь всем по чашечке?
— Конечно! — широко улыбнулся мальчик. — Сестренка, ты сама себе не поверишь, когда попробуешь его! Я не пил напитка вкуснее этого.
— И попроси у мистера Эрбза ключик на балкон. Там для нас будет больше места.
Мерло кивнул, взял из небольшого шкафа мешочек с чаем и выбежал за дверь. Я никогда не заваривала себе чай, пока жила здесь, но помнила, что питьевую воду можно было получить только у хозяина постоялого двора. Со мной он никогда не был мил, но Мерло, видимо, нашел к нему подход.
— Я рада, что у тебя все хорошо, — улыбнулась мне Риелит. — Я волновалась, но теперь вижу, что это совсем ни к чему. К тому же ты нашла свою любовь… Ах, где мои молодые годы, и эти удивительные чувства, что привели меня сюда, — мечтательно вздохнула она. — Какое безрассудство! — тепло рассмеялась она. — Сейчас я не позволила бы себе такую глупость, но… Мне не о чем жалеть, когда рядом Мерло. Преданность в любви — такая ненадежная вещь… Но ты уже здесь и нашла свою половинку внизу, твоей любви не суждено быть испытанной правосудием и голодом. Это ли не прекрасно?
— Да… пожалуй, — я вымученно улыбнулась. Была ли бы она так рада за меня, узнай всю правду? О том, как я попала сюда и кто мой избранник. Это явно не то, о чем следует рассказывать. Даже Риелит.
— Я заметила книги для Мерло. Вы теперь занимаетесь?
— Да, каждый вечер, — тепло улыбнулась Риелит. — Мерло очень старается, и никогда не опускает руки, если не поучается с первого раза. Я очень горжусь им. Возможно, даже удастся отправить на учебу. По крайней мере я работаю на этим. Узнаю информацию и все такое, — беззаботно сказала она.
Я подошла и осмотрела книги, замеченные ранее.
— Они на языке Нижнего мира, — озвучила мысли вслух.
— Наш язык здесь ни к чему, — подошла ко мне девушка. — Не думаю, что еще хоть однажды увижу слова прежнего мира.
— Да, я понимаю. Стыдно признаться, но я лишь недавно научилась более-менее спокойно читать книги Либералитаса.
— Как и я, — успокоила меня Риелит. — Мерло недавно научился читать, но он справляется куда лучше меня. Для него это — родной язык. И вот, теперь не я учу сына, а он меня, — усмехнулась она.
Мы еще немного поговорили, прежде чем прибежал Мерло и позвал нас на балкон. Он уже договорился с мистером Эрбзом и даже отнес чай и выпечку. Мы поднялись на третий этаж и вышли на общий балкон, где удобно устроились за старым, но крепким столиком под навесом крыши. Балкон неудачно выходил не на главную дорогу, а на спальный район. Не знаю, кто придумал оставить его в таком месте, как это, но задумка архитектора наверняка была куда более красочна и интересна, чем конечный результат. Тем не мене, это совсем не помешало нам устроиться маленькой теплой компанией за вкусной трапезой и приятной беседой.
Из нас троих больше всего говорил Мерло. Я временами отвечала ему, а Риелит просто мирно улыбалась нам и неспешно попивала чай, изредка вставляя свое слово.
Мерло охотно делился всем, что происходило у него в эти месяцы разлуки: об учебе с матерью, о новых блюдах, которые он попробовал впервые, о других детях, с которыми он успел подружиться. Мальчик восторженно делился со мной правилами игр, которые он узнал от других мальчишек. Он никогда не слышал об их играх и был поражен количеством развлечений, которые нашли для себя дети Либералитаса.
— Ребята придумали игру Гончий против бандита. Никто никогда не хочет быть Гончим, потому что у них палки, а у бандитов ведь рогатки.
Вес меча на бедре чуть не заставил меня съежиться. Мерло уже осмотрел мой клинок и просил научить им пользоваться, но сам не спросил, откуда у меня такое оружие. Риелит же ничего не сказала. Мне было неспокойно.
— Зато палкой легче достать, если бежишь за бандитом. Они обычно промахиваются, когда пытаются убежать. А вообще не важно, за кого играть, весело же.
Мерло сделал глоток чая и с наслаждением надкусил булку с ягодным джемом. Она и правда была очень вкусной.
— Еще они прячутся и тайком бегают за Гончими и тем мужиком, от которого ты меня спасла, — внезапно сказал он, прожевав кусочек булочки. Мерло никогда не говорил с набитым ртом. — И выдумывают для них ловушки, чтобы поймать и побить.
Я напряглась.
— И ты бегаешь с ними?
— Нет. Я боюсь, — признался он. Я была поражена честностью Мерло.