— Устраивайся поудобней, — сказал мужчина и поставил накрытую крышкой чашку на тумбу, а рядом с ней и мою книгу.
— У тебя на кровати?
— Какие-то проблемы?
Я колебалась некоторое время, но, поразмыслив, ответила:
— Да нет. Здесь довольно уютно и тепло, а на кровати нам двоим больше места, чем на диване. Я не против провести вечер вот так.
— Чудно, — хмыкнул Закс. — Если кровать ты собираешься использовать для чтения, а не для других, более заманчивых вещей, — он хитро сощурился, — то я вынужден оставить тебя в одиночестве.
— Почему же?
— У меня остались некоторые дела, а я не выношу разбирать документы в постели.
— Если ты собираешься уходить, зачем привел меня в спальню?
— Я буду здесь, — терпеливо пояснил он и большим пальцем указал на кресло за его спиной. — Просто выпей чай и читай. Или что ты там собиралась делать.
На том и решили. Командир устроился в кресле и изучал кипу бумаг, взятую из ящика тумбы. Не завидую ему, объем работы предстоит немалый. Я же вернулась к чтению. Благодаря тому, что чай был прикрыт крышкой, он долго оставался горячим. Напиток не был особенно вкусным, но его было приятно пить в такой теплой уютной атмосфере. Сумасшедший день закончился приятным вечером в компании Заксена, и, пожалуй, в этот момент я испытывала настоящее умиротворение.
Чтение я прекратила лишь тогда, когда глаза привычно заболели от усталости. Я глянула на часы, стрелки циферблата показывали 1.34. Ой-ой, я пересидела. Надо бы заканчивать. Я посмотрела на командира и поймала его взгляд, направленный на меня. Он отложил документы на колени и расслабился в кресле, подперев голову правой рукой. И давно так сидит?
— Она настолько интересна? — спросил Закс, кивнув на книгу.
— Да, любопытная история, — задумчиво протянула я. — Хотя местами проскальзывают действительно глупые моменты.
— Вот как. Поэтому твои брови так странно изгибаются, — хмыкнул он.
— Ты что, все это время смотрел, как изгибаются мои брови?
— Нет. Я только что закончил с работой, — мужчина показательно поднял документы с колен. — Я собираюсь спать, — он встал с кресла и направился к шкафу.
— Да, я тоже, — я закрыла книгу и встала со своего места. — Ну, я пойду тогда.
— Оставайся, — сказал командир и кинул на кровать белую рубашку, выуженную из шкафа. — Можешь спать в этом.
— Спать с тобой? — уточнила я.
— Именно. Не вижу в этом никакой проблемы, — устало сказал мужчина, принявшись расстегивать свою рубашку. — Однажды мы уже провели ночь вместе и, как видишь, ты до сих пор цела.
По правде говоря, я тоже больше не видела в этом никакой проблемы. К тому же сейчас мне совершенно не хотелось спорить с ним и отнекиваться. Что-то в нынешнем тоне Заксена заставляет меня ответить на его предложение согласием. Возможно, это связано с его спокойствием? Его тон абсолютно ровен и, что меня удивляет, в нем нет ни капли привычных язвительных нот. Отчего-то мне казалось, его состояние вызвано не умиротворением, а ужасной усталостью, когда не остается сил ни на что, кроме равнодушия.
— Как тебе удается выглядеть полным сил даже в таком состоянии?
Он недоуменно приподнял бровь.
— Я имею в виду, ни по взгляду, ни по лицу, ни по позе не поймешь, насколько ты устал. Только по манере речи. Почему ты не можешь расслабиться даже сейчас, при мне?
— Ослабишь защиту раз, не успеешь натянуть в другой, — сказал он, расстегнув пуговицы на рукавах.
Рубашка была распахнута, из-за нее виднелись упругие мышцы пресса. Я старалась не слишком явно рассматривать его тело в ожидании раскрытия полной картины.
— Это ошибка, которую допустила ты, — сказал он, глянув на меня.
Какую из десятка моих ошибок он имеет в виду?
— Банальный пример с выражением твоего лица. Надзиратель не должен выглядеть мирно и расслабленно. Ни один Гончая не позволяет себе такой роскоши, ты одна до сих пор не можешь вернуть лицу нужное выражение. Ты больше не похожа на полицейского. Выглядишь как молодая девушка на прогулке.
— До сих пор? — удивилась я. Мне казалось, я уже смогла справиться с этой проблемой.
— До сих пор. Ты серьезно подставляешься. Если не можешь привыкнуть сама, следи за своими коллегами и повторяй за ними.
Я поняла, о чем говорил командир. Всякий раз, когда Гончие приходили подменить меня, я видела, как дружелюбные черты их лиц искажаются в строгие ледяные маски. Мне было странно видеть в улыбающемся Арте бесстрастного внимательного Гончую, это навевало мне воспоминания о старых временах. Похоже, в убежище несколько месяцев назад я действительно потеряла свою маску полицейского и до сих пор не сумела найти ее.
— Тренируйся, когда угодно, но не здесь и не сейчас, — строго сказал командир, глядя на меня. — Я не горю желанием спать с каменной статуей.
Я почувствовала, как после этих слов расслабились мышцы около губ и бровей. Лицо же Заксена осталось неизменным.
— Тогда почему бы и тебе не расслабиться?
Мой вопрос рассмешил его. Что странно, даже сейчас он не выглядел менее напряженным.
— Потому, что для этого мне придется пародировать кого-то другого. Мое лицо никогда не отличалось дружелюбными мягкими чертами, — с улыбкой сказал Заксен.
— Допустим. Но у тебя есть вредная привычка сводить брови.
— Как-нибудь переживу.
— Тебе это не мешает?
— Я не замечаю.
— Тогда попробуй сейчас расслабить их.
— В этом нет никакого смысла, — цыкнул Закс.
— Ну давай, хотя бы сейчас. Это же не сложно. Всего разок.
Мужчина устало закатил глаза и посмотрел на меня.
— Ну пожалуйста.
— Я уже сделал это.
Но… ничего не изменилось. Хотя… Да, может быть, совсем немного. Настолько незначительно, что я не могу поверить своим глазам. Если он и правда расслабился, то его лицо выглядело так, будто к нему навечно приросло выражение раздражения и скуки.
— Удивительно, — протянула я.
Его губы искривились в насмешливой ухмылке, она так и кричала: «Я же говорил».
— А ведь если подумать, даже когда ты был спокоен, лицо практически не менялось. Другое дело — злость… Этого точно лучше не видеть. Значит, хочешь сказать, у тебя просто такое лицо?
— По большей части, — хмыкнул он.
— Ну, оно хорошо походит твоему характеру.
— Поразительное совпадение, — съязвил Закс.
— Чего не скажешь об Инесе. Его неприветливое лицо одурачит любого. На самом же деле Инес — один из приятнейших людей, кого я знала. Никогда не задумывалась обо всем этом, — удивленно выдохнула я.
— Не самая питательная пища для размышлений, — безразлично ответил он. — Раздевайся.
Его голос на секунду связал тугой узел внизу моего живота. Я посмотрела на него и поймала острый, блестящий в свете лампы взгляд. Узел связался туже и мгновением спустя распался, оставив после себя неясный туманный след. Что это было? Не похоже на страх, я не боюсь его.
Я посмотрела на рубашку на кровати, взяла ее и посмотрела на командира.
— Даже не отвернешься?
— Я уже видел все, что можно, — сказал он с хитрой улыбкой. — К чему стеснение?
— Лишним не будет, — важно сказала я. — Пойду переодеваться в ванну, — направилась к выходу. — Мне как раз необходим душ.
Заксен спорить не стал. Когда я вернулась, чистая и переодетая, он тоже пошел в ванну. Пока его не было, я улеглась в постель. Как же непривычно ходить в рубашке командира. Она достаточно длинная, чтобы прикрыть бедра, но сильно не достает до коленей. Носить его рубашку волнительно, но это смущает даже больше, чем юбки и платья! Я тихонько взвыла и спрятала лицо в коленях. Все же стоило сходить к себе в комнату и взять свою одежду…
— Что ты делаешь? — за щелчком дверной ручки последовал вопрос от Закса.
— А на что похоже? — не поднимая головы спросила я.
— На отчаяние, — усмехнулся он и проследовал к своей половине постели.
Я чувствовала, как промялся матрас под весом мужчины и почувствовала себя еще более неловко.