— Все же это была ужасная идея, — я сильнее вжалась в собственные колени.
Я. С ним. В одной комнате. В одной постели под одним одеялом. Я же просто с ума сойду!
— Прекрасная идея, — с насмешкой ответил Заксен.
Я была готова взвыть от смущения и сжалась еще сильнее.
— Прекращай изображать улитку, ложись спать, — вздохнул он и одним движением повалил меня на спину.
Мое сердце колотилось как бешеное. Я повернулась к мужчине. Его взгляд устремлен на меня. Каждый раз, когда он так смотрит, я будто теряю землю под ногами, меня кружит, стоять ровно и непринужденно становится все сложнее. Хорошо, что я лежу, иначе в этот раз, боюсь, я бы действительно осела на пол.
— С другой стороны, — хищно оскалился командир, — сон может и подождать.
Он перекатился на кровати и навис надо мной, поставив руки по обе стороны от головы.
— К-как это подождать? Разве ты не устал? Не хотел спать? — мой голос сорвался. Так, спокойней, не нервничай. Он обещал не принуждать меня.
— Выражение твоего лица пробудило второе дыхание, — довольно протянул он.
Его оживший голос лишь подтверждал слова командира. Мне стало неуютно, неспокойно. Наверное, мне было даже интересно узнать, что будет дальше, но я понимала, что, если начну, назад дороги не будет. Стоит ли попробовать?..
В беспокойном смущении я опустила взгляд ниже, на торс мужчины, и не сдержала пораженного вздоха. Заксен был в одних штанах. Его фигура, как я и ожидала, была великолепна. Крепкая очерченная грудь с плотными темными горошинками сосков, развитый пресс, сильные руки со слегка проступающими венами. Мне нравилось то, что я видела. Но я не могла не заметить того, что потрясло меня не меньше: шрамы. Длинный шрам, идущий по диагонали от груди до живота, пара мелких тонких отметин в районе нижних ребер, несколько резаных ранений на руках, когда-то грубо стянутых медицинскими нитками и… рваный след около правой ключицы — мой удар. Странно, что с той ночи я никогда не вспоминала об этом. И все остальное…
Я потянулась к мужчине и коснулась «своего» шрама кончиками пальцев. Я мягко огладила рваные плотные края, очерчивая кривую форму. Заксен не отреагировал. Я подняла глаза. Его взгляд был непроницаем: так же остер и цепок, как всегда. Если по моему лицу наверняка все понятно без слов, то мысли Заксена для меня были закрыты напрочь.
— Не могу поверить в то, где мы и что делаем сейчас, — выдохнула я. — После всего.
Он не ответил. Молча расстегнул пуговицу моей рубашки и стянул ее с левого плеча. Я хотела возмутиться, но мужчина кивком указал на оголенную руку. Я последовала за его взглядом и увидела кривой след сросшейся ткани. Да, точно, я получила его, когда разодрала плечо о стену, терпя пытки Бранденбурга. Перед глазами встали эпизоды пережитых истязаний. Все это было будто в другой жизни.
— Это просто за гранью понимания.
— Точно, — нахмурился командир. — Тебя это гложет?
— Не знаю… Факт того, что я хочу тебя трогать, а не убить, в глубине души кажется мне чем-то ужасно неправильным, но я уже ничего не могу с собой поделать, — сказала я и, немного подумав, продолжила: — По крайней мере сейчас я не жалею о том, что происходит между нами. И не хочу ничего менять.
— Я должен быть счастлив, услышав это? — бесстрастно спросил Закс.
— Было бы здорово, конечно, — разочарованно протянула я. — Но, зная тебя, бессмысленно мечтать о подобном. Святой Юне… Я, наверное, спятила, раз влюбилась в такого, как ты, — я прикрыла глаза ладонью.
— Спорный вопрос, кто из нас на самом деле выжил из ума, — цыкнул командир и слез с меня.
Он выключил свет и лег рядом, притянув меня к себе. Все внутри перевернулось. О нет, только не снова…
— Расслабься и ляг удобно, — раздался его голос в темноте.
Я заметила, что мои руки и ноги неестественно застыли в напряжении. Стараясь успокоиться, я легла на бок спиной к мужчине, и сделала медленный глубокий выдох. Спустя пару минут сердцебиение начало замедляться, а тело окончательно расслабилось.
Когда я совсем успокоилась, Заксен приподнялся на локте, крепче прижал меня к себе и поцеловал в шею. Это был долгий, тягучий, горячий поцелуй. Так целует только он. Голова закружилась от волнения, внутри все защекотало, сердце заколотилось с новым рвением. Я ждала продолжения, но его не последовало. Мужчина улегся обратно и погладил мое плечо рукой, которой обнимал меня.
— Ты отобрал у меня последнюю возможность уснуть спокойно, — простонала я.
— Не мог отказать себе в удовольствии, — хмыкнул он и зарылся носом в воротник моей рубашки.
— Нечестно. Почему только я должна так страдать?
— Я бы на твоем месте не был так уверен, — его дыхание щекотало мне шею, плечи тут же покрылись мурашками. — Я всего лишь делюсь своими страданиями с тобой.
— Жестоко.
— Может быть.
Какое у него там страдание? Я спиной чувствую его сердцебиение и четко понимаю, что его сердце не колотится как мое.
— Лжец, — буркнула я.
— Врать тебе бессмысленно и скучно: ты принимаешь все за чистую монету. Ни капли сопротивления, тоска зеленая, — он говорил лениво, сонно, что лишь усиливало эффект от его упрека.
— Мне стоит ставить все твои слова под сомнение, чтобы повеселить тебя? — уязвленно спросила я.
— Дерзай, если ты нанялась быть моим личным шутом. К тому же я не сказал, что с тобой скучно. Тебе скучно врать. На правду ты реагируешь куда интересней, чем на удобную выстроенную ложь.
Его дыхание мягко ласкает мою шею, а голос приятно низок и спокоен. Я не могу перестать наслаждаться им.
— Тогда расскажи мне еще какую-нибудь правду, — попросила я. Хочу слушать его и слушать, хоть всю ночь напролет.
— Например? — без капли энтузиазма спросил он.
— Например, про первую ночь… Ну, вместе. Про первый раз, — мои уши загорелись от этих слов. Когда уже я перестану стесняться?
— Зачем рассказывать? — судя по голосу, он улыбался. — Я могу показать.
— Нет, все же я хочу сначала послушать, — упрямо ответила я.
Мужчина устало вздохнул и спросил:
— И что ты хочешь знать?
— Неужели это настолько приятно? — смущенно спросила я. — Ты был прав, в книге все закончилось спальней. У героини это было впервые. Ей было больно, но скоро стало очень приятно, она расцарапала всю спину своему партнеру.
— Ха? Такая невинная девочка, оказывается, читает порнографию? — насмешливо спросил Заксен.
— Я… Я не знала! Я просто взяла ее для практики, а там оказался роман. И когда я поняла, что книга про любовь, подумала, что она может быть полезна мне. А там еще и первый раз. В общем, я не специально!
— Где ты вообще ее взяла?
— В вашей библиотеке. Точнее, уже в нашей. Схватила, что попалось под руку.
— Невероятно. Кто-то действительно притащил туда эту хрень.
— Да, кто-то эту хрень притащил, а я эту хрень теперь читаю, — передразнила его я. — Так что? Ты не ответил на мой вопрос.
— Хочешь, чтобы я описал то, что тебя ожидает? Я похож на женщину?
— Что, вообще ничего не знаешь?
Немного подумав, он все же ответил:
— У мужчин лишение девственности происходит безболезненно. Вам же может быть больно. Если судить по тому, что я видел, первые разы не отличаются невероятными крышесносными ощущениями, но позже ты привыкнешь и начнешь получать удовольствие. На это требуется некоторое время и не одна попытка.
— Ну вот, что-то ты знаешь. К тому же не так мало. А все-таки… может быть приятно с первого раза?
— Черт его знает. Со мной не было.
Он сказал это так спокойно, что я немного запаниковала. Неужели он не сможет быть помягче со мной?
— Честно говоря, мне теперь не по себе. Полагаю, у тебя было много женщин.
— Достаточно.
— И ни одной не было приятно с тобой в первый раз?
— Ты путаешь понятия, — устало пояснил он. — Я спал с разными женщинами, но лишь у одной это было впервые. Я рассказал тебе то, что понял из наблюдений за ней.
— Вот как.
Я почувствовала внезапный бессмысленный укол ревности. Почему-то у меня не возникло ни капли сомнений в том, что это была именно она.