Финн отвлекся от будоражащих нервы размышлений, когда Гончая показался в холле и направился к главному входу. Отлично, не придется исхитряться и самостоятельно выпихивать его на улицу. Эвклаз неспешно пошел за ним, держась на расстоянии и сохраняя спокойный непринужденный вид, но ступая как можно тише. Не важно, куда шел этот парень, главное, что ему теперь не уйти. Улочка узкая и темная, заключенные попрятались в свои унылые темные коробки, патруля рядом не видно. Лучше момента не будет. Финн обошел небольшой домик и быстрым шагом направился на опережение. Он спрятался за углом и ждал момента для нападения. Шаги совсем близко. Сейчас!
Он подставил подножку и ударом ноги повалил на живот потерявшего равновесие парня. Финн быстро навалился сверху и коротким отточенным движением ударил жертву по голове. Парень без сознания. Финн достал из кармана небольшой шприц с заготовленным снотворным и вколол его в вену Гончей. Эвклаз мог бы попросту убить мальчишку, как сделал бы в другой ситуации, но он не хотел вызывать лишних подозрений. Заксен отлично изучил Финна и знал его стиль, командир легко вычислит убийцу. Когда Рут пропадет из темницы, есть шанс избежать вопросов, если Заксен не будет обсуждать это со своим заместителем. Но труп носителя ключей и характерные ранения от меча сразу выдадут виновника. Командиры еще помнят Финна и Рут как бывших напарников, проблемы начнутся у обоих. Финн не хотел все портить, не хотел подвергать Рут новым пыткам. Нужно действовать аккуратно. Спрятать тело, вызволить Рут, отвести ее до дома, вернуть ключи на место и уйти. Для верности стоит достать его кошелек и выбросить на дорогу. Кто-нибудь из голодранцев обязательно подберет монеты, все будет выглядеть как ограбление. Здесь не редкостью были глупцы, пытающиеся обокрасть Гончих, все будет похоже на такой случай. Возможно, у кого-то из преступников начнутся проблемы, но это не имеет значения. Главное, что Рут окажется на воле, а Финн наконец будет рядом с ней. Навсегда.
Вещество сильное, Гончая будет в отключке несколько часов. Времени предостаточно. Финн забрал ключи, выбросил небольшой плотный мешочек в темноту и пошел прочь.
Грохот тяжелой металлической двери всегда странно влиял на Финна: разум глох, сердце леденело, вся его сущность будто ускользала через щель на волю, оставляя бренное тяжелое тело гнить в каменной клетке. Но сегодня было иначе. Финн пришел забрать с собой Рут. Он не пленник кровожадной стальной руки в мертвой хватке, а парящий огонек-компаньон, освещающий путь к воле для его единственной.
«Не могу поверить… Это происходит не со мной. Сон? Ни за что, не сейчас, я этого просто не вынесу. Все реально, да, реально, мы уйдем вместе… Прямо сейчас».
– Что?.. Рут? – Финн ошарашенно смотрел в темноту опустевшей темницы. – Рут?! Нет-нет-нет-нет-нет-нет! – он прошел вдоль всего коридора, заглядывая в каждую комнату и каждый раз убеждаясь в происходящем.
– Кто?! – он зло ударил ладонью по решетке. – Когда?.. Когда я был на улице? Зачем?!
Финн был вне себя от ярости. Только он думал, что все наконец будет хорошо, как кто-то снова разрушил все его планы. Рут на воле, это прекрасно, но Финн снова не знал, где ее искать. Бесконечные поиски. Они действительно никогда не кончаются. Никогда. Каждый раз одно и то же. Будто сам мир против их счастья.
– Она обещала, что больше не пропадет, – шептал себе, идя по тихим улицам. – Не важно, сколько времени еще должно пройти, мне просто нужно снова найти ее.
Финн был раздражен, еле сдерживал рвущийся наружу крик. Когда он вернулся к Гончей, еле удержался от рокового озлобленного взмаха мечом. Его не волнует жизнь этого парня, но нельзя появиться перед Рут в брызгах крови. Финн не оставлял надежды найти ее в ближайшем районе, возможно, она не успела уйти далеко. Долго шерстить по улицам нет смысла, но осмотреться явно стоит, и тогда, возможно, его труды окупятся сполна.
– Сядь здесь, – Заксен указал на стул, приставленный рядом с диваном.
Я повиновалась и наблюдала, как командир Гончих берет со стола ручку с папкой и садится на свободное место на диване. Он скрестил ноги и упер плотную бумагу о колено, найдя в нем опору. Некоторое время Заксен молча что-то выводил на пустой форме, не обращая на меня никакого внимания. Он забрал меня почти сразу после моего приема пищи и ничего не объясняя привел в свой кабинет. Не думала, что снова окажусь здесь, тем более настолько быстро. Интересно, что ему нужно.
– Сколько времени прошло между вашими стычками с тем Гончей? – внезапно спросил он.
– Что?..
Тот Гончая? А... Из таверны.
– Неделя, – да, я точно это помню, потому что эта были лучшие дни за все время моего пребывания в убежище.
Он что-то быстро написал и обратился ко мне:
– Где и как это произошло?
– А почему ты спрашиваешь? – холодно спросила я.
Эта информация не секретна и, если на то пошло, совсем ничего не стоит. Я не уверена, но кажется, что даже ей Заксен может воспользоваться в своих интересах и повернуть против меня. Я не хочу отвечать, не зная причины его интереса.
– Провожу расследование о нападении, – спокойно ответил он.
– Что?.. Разве в убежище расследуют преступления? Мне казалось, вам до этого и дела нет.
– Все так. Мы не беремся искать преступников, если не поймали гада с поличным или если в деле не фигурируют сами Гончие. В твоем случае все ясно: нападение на стража порядка, – ухмыльнулся он. – Я должен узнать обстоятельства происшествия и решить, что делать с тобой дальше.
– Спустя столько времени?.. – не поверила я.
– Обычно процедура от начала до конца занимает не больше пары часов, здесь я сам виноват, что затянул. Но это не имеет значения. Ты, совершившая преступление, все еще жива и находишься под стражей, поэтому отвечай на вопросы, и мы быстро покончим с этим.
– Но перед этим я хочу знать: ты уже допросил своего подчиненного?
– Само собой.
– И теперь спрашиваешь меня. Неужели вы прислушиваетесь к словам заключенных?
– Ха-ха… Допрос преступников – формальность, глупое правило из Верхнего мира, которому мы обязаны следовать.
– Тогда я не стану отвечать.
– И упустишь шанс доказать свой статус несправедливо осужденной, которым ты так кичишься?
– Мы говорим о разных вещах. Сейчас мне нечем доказать отсутствие вины в смерти родителей, но в случае стычки с Гончей слова не имеют значения. Так чего ради распыляться на бесполезные оправдания?
– Это твое окончательное решение? – спросил Заксен, немного подумав.
– Да, – я кивнула, скрывая за уверенным тоном липкое склизкое разочарование.
– В таком случае, – он захлопнул папку и встал передо мной, – ты обвиняешься в нападении на сотрудника порядка при исполнении с целью убийства и ограбления жительницы убежища. Тебя казнят завтра в полдень. В назидание остальным.
– Ч-что?! – сердце ухнуло, голова наполнилась тонким звоном. – Но все было не так! Я не собиралась никого убивать!
– Нет, собиралась, твои показания являются отличным тому доказательством. Ты была так мила, что выдала все свои грехи за милую душу, – холодно сказал он и продемонстрировал папку. – Давай руки.
– Стой! Ты просто так возьмешь и напишешь показания за меня?
– В чем дело? Ты отказалась говорить, значит, содеянное настолько бесчеловечно, что уже и оправдываться нет смысла.
– Это ложь! Я не сделала ничего плохого.
– Тц! Постоянно твердишь одно и то же, однако сейчас, когда появился шанс, совершенно не пытаешься переубедить меня.
Я промолчала. Мне ведь не важно, верит он или нет, но лишиться жизни из-за такой глупости?.. Вся эта ситуация просто нелепа. Заксен сам признался, что мой допрос это всего лишь правило, которому он должен следовать, но дал под дых со всей своей сокрушительной силы, когда я отказалась плясать под его дудку. Какой толк ему тратить время на выяснение обстоятельств того вечера? Ему снова скучно? Он может в любой момент замучить меня до смерти, если захочет, ему не нужны никакие оправдания, связанные с наказанием за нападение на Гончую. Но вместо этого привел меня в свой кабинет и спрашивает о давно забытом инциденте. Я совсем не понимаю его.