Если попытаюсь игнорировать его вопросы, он правда так просто казнит меня? Значит, ему все-таки надоело играть моей жизнью. Поэтому он больше не приходит? «Оно и к лучшему. Интерес Заксена не несет за собой ничего, кроме пыток. Если ему действительно надоело, это мне только на руку. Но я не согласна прощаться с жизнью просто так».
– Я… Могу?.. Эм… Можно дать показания? – смущение сдавило горло, слова еле-еле вырвались на волю и как достигли ушей командира, обвили рот ледяной цепью не давая испустить ни звука в наказание за бездумную надменность.
Возможно, у Бранденбурга действительно новый способ развлекаться со мной. Так унизительно принимать поражение, но у меня нет выбора, в этой игре совсем иные правила, только лишь одной моей стойкости уже не хватает. Заксен хмыкнул и потянул меня за руку, усаживая на стул.
– Не будь дурой и не отказывайся говорить, пока тебе дают шанс. Здесь мнение заключенной мало что значит, но пока тебя готовы слушать, не позволяй своей бестолковой гордости управлять твоей жалкой жизнью.
Заксен сказал это так же ровно и сухо, как всегда, когда был спокоен, но его неказистое грубое наставление немного подбодрило меня, я почувствовала, что могу немного расслабиться.
– Итак, давай снова, – он сел на прежнее место. – Где и как все произошло? Без увиливаний и недомолвок. Говори все так, как было на самом деле.
Снова этот командный тон… Но Заксен хотя бы готов слушать меня. Я действительно могу и должна рассказать все. Может это не так уж и плохо, ведь у меня не было возможности обсудить ту ночь еще с кем-то, а сцена хоть и отброшена в памяти в далекий и темный угол, но все еще беспокоила разум, когда неожиданно всплывала перед глазами. Я тихо выдохнула, собралась с духом и заговорила.
– Все случилось на следующий день после моего освобождения. Я искала работу весь день напролет до позднего вечера и уже не надеялась найти хоть что-то, как наткнулась на шумный бар, которого раньше не видела. Я поговорила с хозяйкой и убедила взять меня на работу, а она, в свою очередь, рассказала немного о своем заведении и дала пробное задание. Я решила, что она держит обслугу, кем мне и придется работать. Я была уверена, что у меня все получится, ведь у меня были слуги когда-то, я могла ориентироваться на небольшом опыте, полученном от наблюдения за их действиями. В комнате меня уже ждал Гончая, чтобы развлечься. Я удивилась, но не стала спорить, лишь спросила, какую игру он предпочтет. Тогда он… завалил меня на кровать и принялся раздевать… – от воспоминаний плечи невольно передернуло, я решительно помотала головой, избавляясь от воспроизведения пережитых ощущений. – Точнее, попытался, ведь я остановила его и сказала, что у меня работа совсем иного рода. Он сильно разозлился и попытался поймать меня, но я была быстрее. Из его брани, я поняла, что он ждал не прислугу, а… Кхм… Женщину… легкого поведения, – меня накрыло смущение, даже думать о таком было невероятно тяжело и стыдно. – Я пыталась объяснить, что пришла на за этим, но он уже не слушал меня. Я хотела сбежать, но никак не удавалось поймать момент, а после уже было поздно: он схватил меня, кинул на кровать и… Ну… придушил меня и... – слова никак не хотели покидать горло, его будто сжало невидимой рукой.
Я подняла глаза на Заксена, он облокотился о подлокотник, приставил пальцы к виску и молча смотрел на меня своим острым взглядом. Совсем не помогло, только хуже стало.
– В общем, пока он возился с ремнем, я дотянулась до бутылки и разбила ее о его голову, – выпалила на одном дыхании, мне сразу полегчало. – А потом сбежала через окно.
– Ясно. Теперь расскажи о следующем инциденте. Как ты оказалась под тремя мужчинами?
Я мгновенно побледнела, вспомнив их голоса и крепкие сильные руки, не дававшие мне и двинуться.
– Т-ты все видел?
– Нет. Слышал, когда подходил. Вы кричали на всю улицу.
У меня мурашки пробежали по коже. Нас действительно слышали все, кто мог, но ни один не подумал выйти на помощь. В этот момент мне стало действительно не по себе, тело будто сжало грязными скользкими путами животного страха, пришло четкое осознание, что в убежище тебе не помогут, где бы ты ни находился, в какой бы ситуации ни оказался. Перетерпят шум и забудут, как только все стихнет. Я все еще не знаю, что собирались сделать те мужчины, и была благодарна судьбе за это. И за то, что Финн и Заксен оказались рядом.
– Я жду, – подал голос командир Гончих, привлекая мое внимание.
– Это произошло случайно, – попыталась ответить максимально спокойно, игнорируя заполонившие разум мысли. – Я врезалась в Гончую из таверны, надеялась, что он не заметит меня, но в итоге… Пришлось бежать. А там и те двое присоединились. В итоге меня поймали и повели в закоулок. Дальше ты знаешь.
Я замолчала и снова посмотрела на Заксена. Он взял папку и снова вносил в документ свои пометки. Он писал быстро и легко, его перо плыло по бумаге с ритмичным и глухим, почти гипнотизирующим шелестом. В полной тишине ночного кабинета этот звук ласкал мои уши как колыбельная, успокаивая, расслабляя, приглашая окунуться в едва ощутимые кожей мягкие перины. Я еще не успела насладиться этим умиротворяющим моментом, как Заксен остановился, отложил ручку и кинул на диван закрытую папку. Мне даже жаль, что он закончил так быстро.
– Во всей этой абсурдной ситуации меня удивляет одно, – подал голос Заксен. – Как ты могла допустить даже мысль, что в убежище кто-то будет держать слуг?
– Я просто… Это место само по себе оказалось очень странным, ведь там преступники и Гончие сидели вместе в одном зале… Я думала, это заведение вроде элитных гостиниц по меркам убежища…
– Ты действительно не очень умна, да? – усмехнулся он. – Все эти недомерки мать готовы продать за горсть монет и ложку похлебки, а ты допускаешь, что они будут просить молоденьких девчонок взбивать им подушки?
Из его уст все звучало действительно максимально нелепо, мне стало стыдно за свои глупые мысли.
– К тому же как ты могла быть настолько глупа, чтобы не понять, зачем мужчина зовет тебя в постель?
– Что? А при чем тут постель? – я не поняла, к чему он клонит. – В чем проблема кровати? Я не собиралась спать с ним и, если говорить о правилах, то в Нижнем мире неженатым мужчине и женщине не запрещено засыпать вместе, разве не так? По крайней мере мне так говорили.
– Засыпать? – по его лицу скользнуло недоумение. – Что ты имеешь в виду словами «спать с ним»?
– И ты меня называешь глупой? – его вопрос сбил меня с толку. – Сон, конечно. Ты спишь, я сплю… В Верхнем мире это запрещено, но тут мы могли бы спать друг с другом и это не считалось бы ничем зазорным.
Глаза Заксена округлились, он помолчал пару секунд, а потом внезапно взорвался громким смехом, закрыв лицо рукой.
– Меня все-таки обманули? – я сидела на месте и оторопело смотрела на задыхающегося в хохоте Заксена.
– Нет… Все правильно, – сказал он сквозь последний смешок и посмотрел на меня. – Ты бы поняла меня, если бы полностью осознавала смысл своих слов. Однако я удивлен, не думал, что ты настолько неопытна, – он вздохнул сквозь улыбку и протер прослезившиеся глаза.
– Неопытна?
Когда-то Эльткрид уже говорил мне такое, а сейчас еще и Заксен.
– Не очень приятно, знаешь ли… Я действительно чего-то не понимаю?
– Даже представить не можешь. Теперь я понимаю, почему Вудс был так зол.
– Кто?
– Гончая из таверны. Он знатно обломался.
– Так чего он ждал от меня? Я знаю о существовании профессии, но только и всего.
Продавать свое тело… Звучит ужасно, но это значит на самом деле?
– И ты хочешь, чтобы я объяснил? – ему явно было все еще очень смешно.
– Я… не уверена. Наверное. Почему нет?
– Если просто и коротко, то вспомни, что с тобой делали в переулке. Они собирались зайти намного дальше, чем просто облапать тебя.
Дальше? Я вспомнила руку, сжавшую мою грудь и другую, что нырнула под штаны и легла на пах. Все тело сжалось от ужаса. Что бы ни было это «дальше», меня не ждало ничего хорошего.
– Это и значит быть… легкого поведения?
Я снова вспомнила Риелит. Если она зарабатывала, каждый раз испытывая подобное или даже хуже, мне было бесконечно жаль, что ей приходилось терпеть это из раза в раз.