— Приятно познакомиться, — низко сказал он, не сводя с меня взгляда.
— Что ты здесь делаешь?.. Что это за спектакль? — я в полном недоумении смотрю на него.
Бранденбург выпрямился и сказал, игнорируя вопрос:
— Раз нам суждено быть вместе, будет разумно наладить хорошие отношения. Предлагаю начать сегодня же. Погода замечательная, в самый раз для конной прогулки.
— Ох… — беспокойно выдохнула матушка. — Вы уверены, что это хорошая идея? Не думаю, что это безопасно, Рут не обучена верховой езде, — она вся побледнела, как всегда слишком сильно волнуется о мелочах.
— Все в порядке, я умею, — мой голос доносился откуда-то издалека, совершенно не принадлежал мне. — Простите мне мое бестактное поведение, Заксен Бранденбург, я даже не представилась.
— Не стоит, я прекрасно знаю вас.
— В таком случае могу лишь поблагодарить вас за приглашение. Я поеду с вами на прогулку.
— Чудно, — восторженно сказал отец. — Раз знакомство прошло успешно, предлагаю идти обедать, у нас по такому поводу организован отличный стол.
Все направились в столовую по коридору, а я не могла двинуться с места, ноги не слушались. Я старалась оторвать их от пола, но будто увязла в киселе.
— Стойте!
Отец что-то рассказывал матушке, активно жестикулируя и широко улыбаясь, а она слушала его и смеялась, прикрывая рот миниатюрной ручкой.
— Подождите меня!
За ними шел Бранденбург, постепенно убавляя шаг и давая им уйти далеко вперед. Вскоре он остановился и обернулся, глядя прямо на меня. Комната потемнела. Все окна раскрылись с жутким грохотом, впуская в дом ледяной ветер и мерзкий моросящий дождь. С комодов летели вазы и подсвечники, картины и обои заливало набирающими темп каплями, столы и стулья сносило с мест и расшибало о стены, оглушая меня. Я упала на одно колено, не в силах сделать шаг. А родители шли вдаль по коридору, обмениваясь шутками и объятиями.
Все вмиг утихло. Вокруг непроглядная тьма и жгучий холод, пронизывающий до костей. А в паре метров передо мной пылающие лиловые огни. Я босая стою в рванье на серой пустынной улице, окруженная разваленными и заколоченными домами, а в мою сторону медленно движется черная фигура с перекошенным от ярости лицом. Черт! Где мой меч?! Нет, его нет… Бежать! Ноги не слушаются…
— Пойди прочь от меня! — переполненной яростью и страхом, полностью обездвиженной, мне не оставалось ничего иного, кроме как ждать своей участи.
Он шел на меня и кровожадно скалился, сверкая своими чертовыми бесовскими огнями. Подошел на расстояние вытянутой руки и потянулся к клинку. Я зажмурилась, не желая смотреть на него. В последние секунды своей жизни я буду вспоминать звонкий смех уходящих вдаль родителей и теплые матушкины объятия.
— Бей, черт возьми! Тебе не достать меня! Я никогда не буду принадлежать тебе, чертов монстр! — я в беспамятстве кричала эти слова, изо всех сил представляя их лица.
Ничего не происходило. Я тряслась от холода и страха, ожидая удара, но все звуки стихли, а движения исчезли. Я приоткрыла глаза. В шаге от меня стоит Заксен Бранденбург, как всегда смотрит на меня спокойным взглядом и держит в левой руке… яркий оранжевый огонь.
Я дернулась и раскрыла глаза. Надо мной белый потрескавшийся потолок, а рядом скомканное одеяло и зажатая в руках подушка. Я протерла лицо и ощутила на ладонях ледяной пот. Брррр… Почему так холодно?.. Я подтянула к себе одеяло и села на кровати, оглядываясь. Замыленным после сна взглядом осматривала комнату и смутно припоминала события вчерашнего вечера, постепенно восстанавливая в памяти цепочку событий. По спине пробежались мурашки. После всего произошедшего я даже рада, что тот Гончая остался там внизу… и никогда больше не коснется меня. От нахлынувших воспоминаний все внутри сжалось, закружилась голова. Я испустила болезненный стон и упала на подушку, решив хоть сегодня не рваться в бой, а насладиться последними мгновениями комфорта и тепла. За мной все равно скоро придут и потащат обратно вниз, мне нет нужды ускорять этот процесс. Все тело болит, не хочу двигаться. Полежу еще немного…
Щелкнула ручка, дверь беззвучно открылась. В комнату вошли, твердые шаги все ближе и ближе. Я не двигалась. Шаги остановились у моего изголовья. Не издаю ни звука.
— Вставай, я знаю, что ты не спишь, — сказал Заксен и стянул с меня одеяло.
Сразу повеяло холодом. Я открыла глаза и привстала.
— Почему здесь так холодно? — спросила, поежившись.
— Ты неделями сидела в темнице и не жаловалась, но мерзнешь в комнате среди одеял? — насмешливо спросил он.
— Сложно объяснить… — я подобрала ноги и сжалась еще сильней, меня начинало потрясывать.
Заксен задумчиво промычал и потянулся ко мне, я от неожиданности дернулась назад и ударилась головой о стену.
— Угх! — я сжала голову в руках, унимая боль, она будто готова вот-вот взорваться.
— Да не дергайся ты, — раздраженно прорычал командир и одну руку положил мне на затылок, придерживая голову, а другую — на лоб.
От его прикосновений я содрогнулась, голову странно защекотало.
— У тебя жар, — изрек он и выпрямился.
— Ммм… Не помню, когда болела в последний раз. Так непривычно. Голова гудит, — я накрыла лоб рукой, будто это может помочь.
— Хах, но вот и тебя настигла эта учесть, — отшутился он. — Вставай и иди за мной.
Мы вышли в кабинет, и я сразу увидела на столе две тарелки горячего супа с лежащими рядом ломтями хлеба и большую чашку ароматного кофе. Заксен указал на диван и предложил присесть.
— Ешь, — коротко сказал он.
— С удовольствием.
Мы молча приступили к завтраку. Я с удивлением отметила, что в тарелке есть куски плотного вкусного вареного мяса, хлеб не черствый, как я привыкла, а свежий и мягкий. Когда я попробовала первую ложку, подумала, что в жизни не ела ничего вкуснее. Я отбросила мрачные мысли, игнорировала боль в суставах и просто от всей души наслаждалась трапезой.
— Так вот, как кормят командира Гончих? — озвучила витавшие мысли.
— Ты о чем? — недоуменно спросил Заксен.
— Все свежее, в тарелке много мяса. Хлеб ароматный как никогда прежде.
— Ты преувеличиваешь, — хмыкнул он. — Я ем то же, что остальные Гончие. Но, да, наш рацион богаче, чем у вас. Кормить преступников мясом накладно и совершенно бессмысленно.
Я с печалью вспомнила свою скудную похлебку с капустой и картофелем. Но лучше уж так, чем ничего. Даже сейчас с непривычки я чувствую себя немного виноватой за такую роскошь, но не могу остановиться, очень уж вкусно.
— У тебя для болеющей невероятный аппетит, — ухмыльнулся командир.
— Так было всегда. Обычно мне хватает небольших порций, матушка вечно волновалась о том, что я мало ем. Уверена, она тайно радовалась, когда я заболевала, тогда меня никогда не нужно было уговаривать сесть за стол. К тому же я пользуюсь случаем насладиться ароматной едой после долгой постной диеты, — блюда, приготовленные мной, казались безвкусной картонном массой по сравнению с этим супом.
— А еще ты очень разговорчива, — протянул он.
Я кивнула, понимая, что это тоже правда. Голову кружит, картинка приплясывает, а с ней и мысли. Тело тяжелое как камень, но голову будто уносит в высь, я совершенно не слежу за словами, не могу себя контролировать.
Я доела и краем глаза следила за тем, как Заксен берет чашку и делает первый глоток своего кофе. Вкусно пахнет. Мне тоже хотелось ощутить горячую горечь на языке, но все же и у моей бездумной откровенности есть край, я не осмелюсь попросить. Но в чем не могу сейчас себе отказать, это в тяге наблюдать за движениями командира. Не пристально, лишь краешком, совсем немного. В голове вспыли воспоминания о вчерашнем, те ощущения. Как мягко его пальцы гладили мою голову, все мое лицо и шея покрывали щекотные мурашки, а в мыслях вместо крови и вони прозрачная река с нежными розовыми лепестками омывала берега моего разума, унося прочь страх и волнение. Картинка закружилась перед глазами, меня унесло далеко-далеко, откуда не хотелось возвращаться никогда…