Я обернулась, чтобы иметь возможность наблюдать за действиями командира. Снова обманет или все же даст документ? Я смотрела, как он включил лампу, открыл ящик стола, достал досье, пролистнул пару страниц и захлопнул папку. Во мне нарастало волнительное нетерпение, все его движения казались ужасно медленными, будто он специально изводил меня родившейся надеждой. Он взял досье, прихватил со стола пепельницу и направился ко мне. Мне хотелось вскочить, выхватить папку из его рук и наконец самой увидеть все как есть. Наверняка там должно быть хоть что-то. Мне стоило больших усилий оставаться на месте и терпеливо ждать Заксена. Наверняка я снова не совладала с лицом, и он прекрасно понял, что за буря кипела во мне в этот момент. Как бы то ни было, он воздержался от колкостей.
— Держи, — кинул мне в руки папку, а сам плюхнулся рядом и зажег сигарету.
Я спешно открыла документ… и мысленно чертыхнулась.
— Это просто не может быть правдой, — тихо простонала я.
— Что не так? — спросил Заксен, выдохнув горький дым.
— В такой ответственный момент…
В спешке я забыла взять с собой расшифрованный алфавит, который составил для меня сэр Инес. Он там, дома, лежит на столе, а здесь, в кабинете Заксена я сижу с наиважнейшим документом не в силах прочесть и десятой части того, что в нем написано. Беспомощно смотрю на незнакомые закорючки, будто от силы мысли они могут поменять свое положение и стать для меня понятными. Это просто смешно.
— Я… не могу прочитать его, — глухо сказала я, ужасно злясь на себя. — Я не знаю языка Нижнего мира.
— Вот как, — хмыкнул Заксен. — Удача по жизни не на твоей стороне, а? Когда желанное оружие само легло тебе в руки, оказывается, мышцы слишком слабы, чтобы удержать его. Невероятное везение.
Я угрюмо глянула на него. Заксен смотрел на меня едва прищуренными лиловыми глазами. Несмотря на саркастичный тон, взгляд оставался спокойным и неожиданно глубоким. От такого его взгляда меня будто пронзило молнией, я содрогнулась, мне стало ужасно неуютно сидеть так близко к нему. Наверняка во всем виновато освещение, горят всего две лампы, мало ли что может показаться в полумраке. Я тряхнула головой. Сейчас не время и не место рассматривать его лицо. Мне нужно сосредоточиться.
— Дай мне немного времени. Пожалуйста, — настойчиво попросила я, снова повернувшись к Заксену.
— Валяй, — безразлично ответил он и встал с дивана. Про себя я подумала, что Заксен удивительно сговорчив сегодня. Хорошо, что рискнула ответить ему честно. Надеюсь, Финн не будет слишком волноваться, когда не найдет меня дома.
Заксен снова направился к столу. И тогда я заметила, сколько у него документов. Папки, журналы, справки, скрепленные отчеты — внушительная стопка лежала на краю стола и ожидала командира. У него и правда много работы, такой объем просто ужасает. Но это не мое дело, у меня самой сейчас есть важный документ, с которым необходимо справиться. Я отвернулась и слышала, как за моей спиной стихли шаги Заксена, как скрипнул стул и мягко зашуршала ручка по бумаге. Временами он едва слышно выдыхал дым и раздраженно хмыкал себе под нос. Комната наполнилась душным зловонием табака, перед глазами медленно поплыла белесая пелена. Я слушала, как Заксен встает со своего места, направляется к окну и открывает старую форточку. Сразу повеяло холодом, но дышать стало заметно легче. Он с глухим шелестом скинул плащ, вернулся на свое место и продолжил работу. Мне тоже следует начать.
Я изучала незнакомые буквы, силясь вспомнить расшифровку хоть пары штук. Бесполезно. Я вздохнула и приблизила досье к лицу. Внимательно прошлась взглядом по каждой строчке, надеясь уловить одно из немногих слов, которые выглядят похоже на обоих наших языках. Есть! Слово «место». Наконец, есть то, от чего можно оттолкнуться. Но я быстро запутаюсь, если понадеюсь только на эти несколько букв. Я повернулась к Заксену и спросила:
— Могу я взять лист и ручку?
Он глянул на меня, откинулся на кресле и жестом подозвал к себе. Я повиновалась. Когда подошла к столу, он вручил мне ручку с парой листов и задал вопрос:
— Нашла способ расшифровать язык?
— Да, кажется. Думаю, с этим у меня все получится, — я указала на принадлежности в руках.
— Славно. Теперь иди, — он зажал сигарету в зубах и снова склонился над документами, подставив правую руку под голову.
— На самом деле, — неуверенно начала я, — было бы проще, будь у меня книга.
— Возьми на полке, — коротко ответил Заксен, не отвлекаясь от работы.
Я поблагодарила его и направилась к книжному шкафу. Выбор действительно огромен, но я все равно не понимаю ни одного названия, а потому взяла первый попавшийся экземпляр и направилась к дивану. Отлично, теперь дело пойдет как надо. Я нашла еще пару слов, перевод которых не вызывал во мне сомнений, выписала незнакомые буквы, а напротив каждой — ее расшифровку. Так я расширила список слов, которые могу перевести, а вместе с этим возможность расшифровать остальные буквы. Готово! Это заняло некоторое время, но все оказалось куда проще, чем казалось изначально. Повезло, что языки отличаются лишь написанием букв, иначе я не справилась бы так легко. Осталось только перевести документ.
Я решила переписать его на языке Верхнего мира. Так я смогу внимательней изучить подозрительные детали, не тратя силы на перевод каждый раз, как захочу перечитать документ. К тому же, надеюсь, Заксен не станет забирать мои записи, я смогу забрать их с собой в отличие от оригинала. Главное, чтобы хватило времени перевести и переписать все до того, как командир Гончих захочет прогнать меня из своего кабинета. Предстоит сделать много работы, а потому не стоит терять времени, пора начинать.
Время шло, небо за окном совсем почернело, из звуков остались лишь те, что рождены упорной работой: мягкий шелест одежды при редкой смене положения, размеренное скольжение ручки по бумаге, едва слышное дыхание, временами сопровождающееся усталым глубоким вздохом. Беспокойство и возбуждение, рожденные переживаниями и надеждами, давно утихли, ум заполнили умиротворение и необъяснимое наслаждение. Сидя здесь, в тепле комнаты, слушая звуки ночи и вдыхая запах чернил, я чувствовала, как тихо и неуверенно в душе играет завораживающая сонная мелодия, что разливает по телу негу и что-то, отдаленно напоминающее счастье. Но ему вторит подступающее разочарование, голос которого становится все отчетливей с каждой законченной строчкой. Большая часть документа переведена и переписана, осталась пара страниц, но я до сих пор не увидела ничего, что могло бы помочь в раскрытии преступления. Документ начинается с имен жертв и даты их кончины. А дальше описаны происхождение родителей, положение в обществе, информация об образовании и деятельности каждого из них, затем дата моего рождения и та же информация про меня. Изложены данные о жертвах и преступнице. Или же просто о нашей семье, что закончила свое существование для Верхнего мира? Думать об этом больно и горько, но ничего не поделаешь. Сейчас мне не остается ничего, кроме как перевести дело.
Когда я закончила, не могла справиться со взбурлившей в душе зловонной злостью, и накрывшим с головой разочарованием. И это все? Дата смерти, место убийства, имя жертв и убийцы. Ни опроса свидетелей, ни экспертизы, ни приложения улик. Ничего. Всего три предложения и печать «дело закрыто». Это так в Верхнем мире расследуют дела? Или это все тот же результат «особых правил», касающихся моего дела? Неужели действительно больше ничего нет? Сколько ни крути документ в руках, сколько ни листай в надежде найти утерянную страницу, ответ остается неизменным: «дело закрыто». Просто немыслимо!
Никогда не думала, что могу чувствовать столько ненависти к своей родине — Верхнему миру. Я оказалась лишней, выброшенной за ненадобностью, запятнанной. Еще больше выводила мысль о том, что от отца избавились так грязно, так нагло, и никто не попытался разобраться в случившемся. Я чувствовала, будто меня предал мир, который я любила всей душой. Я раздраженно откинулась на спинку дивана и задавалась главным вопросом: «что делать дальше?». Досье оказалось пустышкой. Я с облегчением подумала: «как хорошо, что Финну не пришлось рисковать собой ради этой кипы бумаг». Было бы гораздо хуже, пострадай он из-за моей жажды докопаться до правды.