Выбрать главу

— Вы мне его покажете?

— Нет уж, лучше сами его ищите, его всегда можно застать возле местного рынка. С креслом-качалкой. Вы его узнаете. И прошу вас, больше этого не печатайте, я не выдержу, — неожиданно тихо сказала она и ушла.

Я узнал, что он добывал себе пропитание почти так же, как все бомжи, но не совсем. Он никогда не рылся в мусорных баках, по крайней мере никто не видел, чтобы он этим занимался, а вместо этого сдавал макулатуру. Говорят, он был тихим сумасшедшим. Вертелся около рынка, помогал по мелочам, вечером сторожил товар — за это ему давали помидоры, перец, арбузы… что было, смотря по сезону. Вот что мне рассказали торговцы, а потом еще несколько раз переспросили, не в розыске ли он. Они знали не так уж много.

Я нашел его в местном сквере. Он качался в кресле-качалке, как-то меланхолично, будто в трансе. Свалявшиеся волосы, майка, давно полинявшая, джинсы и прохудившиеся спереди кроссовки. Ах да, какая-то худющая дворовая кошка устроилась у него на коленях. А он все так же меланхолично ее гладил. Ему было не больше сорока-сорока пяти. Меня заранее предупредили, что он почти не разговаривает, но я все же шел к нему с хорошими новостями. Я представился. Он, так и не взглянув на меня, как будто слегка улыбнулся. У меня с собой были номера с его публикациями. На мой вопрос, действительно ли он является автором, он, не выходя из транса, только кивнул. Я начал было говорить, насколько хорош его текст, что не мешало бы его издать, спрашивал о других его работах. Безрезультатно. Наконец я вынул все свои наличные деньги и вручил их ему, сказав, что это гонорар. Было заметно, что он не привык получать деньги. Первый раз за все время моего знакомства с ним он смутился, как будто вышел из забытья и посмотрел на меня.

— Ты ведь разводишься, дружище? — Это было сказано почти приятельским тоном, так, как человек обычно выражает сочувствие.

Черт побери, я и не думал, что это было так заметно. Во всяком случае, я выглядел получше его. Никто из моих друзей еще ничего не знал. Несколько дней назад мы с женой подали на развод.

Я, обнадеженный тем, что он заговорил, вновь спросил, как его зовут.

— Георги Господинов.

— Но так зовут меня, — почти выкрикнул я.

— Я знаю, — он безразлично пожал плечами, — я раньше читал вашу газету. Мне известно еще о семерых, которых зовут точно так же.

Больше он ничего не сказал. Я оставил его на том же месте и поспешил исчезнуть. Все складывалось как в плохом романе из старого альманаха. Мне пришло в голову, что я мог бы позвонить его жене и спросить о его имени. Перед тем как завернуть за угол, я не выдержал и обернулся. Он сидел все в той же позе, ритмично качаясь в плетеном кресле. Как те пластиковые ладошки, которые когда-то прицепляли на заднее стекло автомобилей.