Иконические иллюстративные жесты выполняют несколько контекстных функций.
Прежде всего (1) они облегчают порождение речи, и проявляется это в целом ряде внешне наблюдаемых фактов. Так, человек, не желающий употребить в речи некоторое слово или выражение и пытающийся не допустить возникновения в разговоре нежелательной паузы, так сказать, «тянет время». Употребляя вместо какого-то слова жест (это обычно неопределенный по направлению и амплитуде жест руки или пальца руки), он делает общение непрерывным или более гладким.
Далее, (2) с помощью иконических иллюстраторов и жестикуляции один человек может подсказать другому нужное, но сейчас забытое слово («помню, но забыл»).
(3) Наконец, исполняемые иллюстративные жесты, отображающие самые разнообразные элементы и аспекты ситуации, существенно способствуют порождению устного текста. Например, пытаясь вспомнить реплику из некогда имевшего место диалога или желая подобрать точно выражающее мысль слово, жестикулирующий восстанавливает в памяти разнообразные аспекты репрезентируемой ситуации и вспоминает, кто были участники того диалога, как они были одеты, что делали, а также более наглядно представляет внешний контекст диалога, происходившего в прошлом. Он чешет голову, морщит лоб, приоткрывает рот, щелкает пальцами, смотрит в одну точку, например вбок или вверх, как бы прерывая связь с миром, закрывает лицо руками и др.
Согласно существующим представлениям о том, как происходит порождение речи, и моделям порождения, поиск необходимой лексической единицы проходит две стадии.
На первой стадии, исходя из имеющихся к данному моменту концептуальной и смысловой спецификации (конкретизации), ищется абстрактная лексическая единица соответствующего содержания. Этот первый промежуточный этап на пути к окончательному выбору адекватного поверхностного имени лексемы в литературе часто называют «построением семантического лексикона»[5], или лемматизацией (lemma retrieval)[6].
На второй стадии информация, полученная на первом этапе, используется для поиска адекватной фонологической или графической формы слова (или отдельной лексемы в случае полисемии) в наличествующем фонологическом или графическом фонде языка, то есть предполагается, что форма берется из имеющихся лексиконов[7].
В терминах данной модели порождения лексики устного текста семантическая приемлемость жеста может зависеть, таким образом, от смысловой спецификации, которая открывает путь к лексикону или облегчает к нему доступ. И вероятный функциональный кандидат на роль жеста — это тот невербальный знак, который может демонстрацией отдельных смысловых комплексов облегчить лексический поиск.
Иконические иллюстративные жесты, как было показано в целом ряде экспериментов и как отмечается в работе (Hadar, Butterworth 1997, 159–161), связывают речь на обеих стадиях обработки — и на, так сказать, постсемантической, и на предречевой. Тесная связь жестов с ситуацией затрудненности или дефицита речи дает основания полагать, что они активно участвуют в процессе облегчения порождения речи и отражают некоторые особенности этого процесса (см. (Подлесская, Кибрик 2003; 2007)).
Первое фундаментальное допущение, которое здесь неявным образом принимается, таково: в процессе производства устной речи концептуальная обработка информации активизирует визуальные, жестовые, тактильные и другие невербальные каналы передачи информации и соответствующие образы. Делается это, предположительно, автоматически и, предположительно, в той мере, в которой признаки, участвующие в такой обработке, помогают вызвать мысленный образ объекта.
Некоторое подтверждение сформулированной гипотезы можно найти в реально наблюдаемых фактах, показывающих, что иконические жесты и мимика являются самыми ранними формами жестовой коммуникации — как в онтогенезе (см. информацию на этот счет, в частности, в книгах (McNeil 1992; Крейдлин 2002)), так и в филогенезе (Kimura 1979, 197–220). Например, с жестами и мимикой мы можем встретиться еще до словесных выражений, подобно тому, как мы наблюдаем движения глаз или губ до чтения вслух или во время чтения. Такие телесные движения не являются результатом всецело интенсионального процесса, но после того, как они начались, их волевым усилием можно прекратить.
7
В действительности ситуация выглядит несколько более сложной: фонологические и графические единицы могут тоже конструироваться из имеющихся единиц или даже из частей имеющихся единиц. Ср. образование аббревиатур, неологизмов, сложных единств типа окказиональных имен