Славянофилы критиковали эстетизм «чистого искусства» и полагали, что художественное творчество должно отражать и утверждать общинный характер русского народа, христианскую религиозность и смирение русского человека. Искусство призвано воплощать в жизни идеал соборности.
А. С. Хомяков подчеркивал, что презрение к родному народу породило «безнародность» в искусстве. И. В. Киреевский писал, что настоящее искусство учит святости жертвования, а значит, приводит к христианской этике. Позднее идеи славянофилов получили продолжение в идеологии почвенничества (А. А. Григорьев, Ф. М. Достоевский, Н. Н. Страхов). Они вступили в полемику с Н. Г. Чернышевским и Д. А. Писаревым о революции, прогрессе и искусстве. История при этом понималась славянофилами как борьба за победу христианства, а особой религиозной миссией русского народа, призванного спасти человечество, считалось создание каких-то не особенно ясных «новых форм жизни». Вслед за ранними славянофилами почвенники отстаивали самобытный путь развития России. Отвергая буржуазную демократию по европейскому образцу, они одновременно высоко оценивали европейскую культуру, не отдавая себе отчета в том, что демократия являлась (и остается) ключевым моментом западноевропейской культуры.
Западник В. Г. Белинский подчеркивал в своих работах общественное значение искусства, его социальноисторическую детерминированность и гражданские функции. Жизнь выше искусства. Ранний Белинский утверждал, что прекрасно то, в чем есть жизнь. Полнота прекрасного проявлена всего более в действительности, в искусстве мы видим его отблеск, схваченный художником. Эстетический идеал обусловлен исторически и социально. Трагическое существует вследствие неустроенности мира; искусство вскрывает эту неустроенность и побуждает к творческому изменению действительности. Комическое Белинский понимал как то, что противоречит идее жизни, а сатиру — как единственно достойную форму комического. Движущая сила сатиры — ненависть, источником которой является любовь. Сатира — это «гроза духа, оскорбленного позором общества». Белинский подчеркивал познавательную силу искусства: искусство извлекает из действительности ее сущность, будучи не только зеркалом действительности вообще, но и зеркалом общественной жизни. Служение общественным интересам следует из природы искусства и согласуется с творческой свободой художника: художник должен быть прежде всего гражданином; он — следователь и обвинитель жизни в одном лице. Белинский поддерживал идею о единстве этического и эстетического: настоящее искусство всегда нравственно, а содержанием произведения искусства является «нравственный вопрос, эстетически решаемый». Народ является исконным трудовым слоем нации, именно поэтому искусство обязано быть народным. Задача демократической интеллигенции — помочь русским людям «вырасти до самих себя», а «народ нужно учить, просвещать и образовывать».
Н. Г. Чернышевский утверждал, что высшая красота — это красота в жизни. Прекрасное есть жизнь, писал он. Прекрасно то существо, в котором мы видим жизнь такой, какой она должна быть по нашим понятиям; прекрасен тот предмет, который выказывает в себе жизнь или напоминает нам о жизни. Представление о красоте социально-исторически обусловлено: для трудящихся идеал красоты связан со здоровьем (отсюда народный идеал женской красоты); у образованных людей идеал может быть извращенным. У каждой исторической эпохи свое представление о красоте. Трагическое Чернышевский определял как «ужасное в человеческой жизни», комическое — как «преобладание образа над идеей» (например, внутренняя ничтожность, прикрывающаяся внешностью, претендующей на глубину и значение). Для искусства характерно, что оно является одновременно воспроизведением жизни, ее объяснением, приговором реальному положению дел и, наконец, учебником жизни.
Н. А. Добролюбов считал, что народность искусства связана с воспроизведением настроений и интересов революционного крестьянства. Он выдвинул концепцию человека — героя времени: на смену «лишним» людям, мечтателям и им подобным как в жизни, так и в искусстве должен прийти реалист, способный преобразовать действительности.