Представления о красоте меняются от общества к обществу и от одного исторического периода к другому. Каждая эпоха понимает красоту по-своему, и только в процессе исторического развития постепенно становится более ясным, чем является красота. Стремление к красоте, как и стремление к таким социальным целям, как справедливость, свобода, равенство и т.д., является одной из тех ценностей, которыми чаще всего пользуются люди в качестве основных ориентиров своей деятельности. Все эти цели являются историчными по самой своей природе. Чем является красота, свобода и т.п. — не задано с первых шагов, это еще должно определиться на своем уходящем в бесконечность пути. Подобные цели могут быть достигнуты в каждую эпоху, и действительно — в определенных пределах достигаются. Постоянно теряясь и будучи потерянными, они обретаются вновь. Каждое новое поколение реализует их на свой манер. Сказать однажды и на все последующие времена, что представляет собой красота или свобода, невозможно.
Красота касается не столько разума человека, сколько его чувств. Все, что связано с человеком, понимаемым как сложное и динамичное единство интеллекта, чувств и тела, с трудом поддается анализу и является — как показывает опыт гуманитарных и социальных наук, изучающих человека, — вербально неопределимым. В частности, в психологии нет сколько-нибудь ясных определений восприятия, темперамента, мышления и т.п.; что касается постоянно употребляемого понятия личности, то отсутствуют даже попытки как-то определить его. Не удивительно, что эстетические понятия, подобные красоте, возвышенному, шокирующему и т.д. и касающиеся в первую очередь чувственной стороной человеческой жизни, вызывают постоянные споры и не получают в итоге сколько-нибудь ясных и приемлемых определений.
Красивыми могут быть не только чувственно воспринимаемые вещи, но и чисто интеллектуальные результаты. Английский физик П. Дирак говорил, что красивая, внутренне согласованная теория не может быть неверной. В этой лаконичной формулировке соединяются два общих принципа, или требования, играющих важную роль в оценке новой теории: принцип красоты и принцип логичности. Согласно принципу красоты хорошая теория должна отличаться особым эстетическим впечатлением, элегантностью, ясностью, стройностью и даже романтичностью. Особую роль требование красоты играет в математике, меньшую — в естествознании и совсем малую — в гуманитарных науках. Первые варианты большинства новых теорий являются незрелыми, пишет Т. Кун. Когда со временем получает развитие полный, эстетически совершенный образец теории, оказывается, что большинство членов сообщества уже убеждены другими средствами. Тем не менее значение эстетических оценок может иногда оказываться решающим. Хотя эти оценки привлекают к новой теории только немногих ученых, бывает так, что это именно те ученые, от которых зависит ее окончательный триумф. Если бы они не приняли ее быстро в силу чисто индивидуальных причин, могло бы случиться, что новая теория никогда не была бы развита настолько, чтобы привлечь благосклонность научного сообщества в целом. Астрономическая теория Коперника на первых порах привлекала прежде всего своей красотой. Даже сегодня общая теория относительности Эйнштейна действует притягательно главным образом благодаря своим эстетическим данным. Однако привлекательность подобного рода способны чувствовать лишь немногие из тех, кто не имеет отношения к математике[49]. Принцип красоты носит контекстуальный характер. Его конкретизация зависит как от области знания, так и от стадии развития этого знания. Скажем, красота в физике не сводится к математической красоте и отличается от красоты в биологии или в истории; красота сформировавшейся, хорошо обоснованной теории отлична от красоты теории, только ищущей свои основания.
Красота, с которой имеет дело искусство и о которой говорит эстетика, никогда не является чисто интеллектуальной красотой, а носит чувственный или чувственно-интеллектуальный характер. Можно предположить, что такого рода красота является отображением неких глубинных законов бытия и жизни, представленных аудитории в соответствующем эстетическом объекте. Однако такого рода предположение, обычное для метафизической эстетики, ничего не дает для понимания красоты. Скорее, оно лишний раз подчеркивает, что красота — это всегда тайна.
3.3. Формальное и содержательное истолкование красоты
Можно выделить два основных подхода к истолкованию прекрасного — внутренний и внешний'.