Но есть и третий подход, связанный с щепетильным пониманием нравственности, которое, как кажется, оскорбляют обнаженные Модильяни. Не случайно парижская полиция запретила единственную при жизни художника выставку его картин, на которой были представлены портреты обнаженных девушек. Цензура, налагавшаяся на некоторые работы Модильяни, является не только курьезным фактом его биографии, но и одним из тех моментов, которые влияют на восприятие его картин.
Еще одним таким фактором является то, что именно Модильяни, стремившийся к ренессансной красоте и стоявший в стороне от провоцирующего авангардного искусства, разжег своими картинами возмущение, которого не добивался даже авангард и которое хорошо вписывается в путаницу легенд о художнике.
Особое восприятие Модильяни обнаженной натуры заключается в искусном смешении традиционного сюжета и специфического современного, освобожденного от всякого жеманства взгляда на женское тело. Модильяни, как представлялось многим зрителя начала прошлого века, слишком свободно обходился с тем, что в то время традиционно понималось под обнаженной натурой, а иногда даже стирал принципиальное для изображения наготы в искусстве различие между обнаженным и голым телом.
Сейчас это различие видится уже во многом иначе. И от этого нового, но уже закрепленного современной традицией видения во многом зависит нынешняя оценка прекрасного в картинах Модильяни.
Современное искусство во многом изменило само представление о произведении искусства. В частности, в изобразительном искусстве «точное» изображение когда-то играло роль необходимого условия в определении того, что является хорошим произведением живописи, а что нет. В обзоре первой выставки современного искусства в Америке сурово критикуется картина Ван Гога: «Законы перспективы искажены. Пейзажи и другие естественные формы скособочены. Так, простой объект, кувшин с цветами, нарисован неуклюже, незрело, даже по-детски. С точки зрения пророка постимпрессионизма, все это можно отнести к изобретательной, гениальной победе нового художественного языка. Мне кажется, что это объяснимо, скорее, неспособностью, слитой с самомнением». О картине Матисса этот же критик утверждает, что, «каков бы ни был талант, все заполнено искажениями неоформленных фигур. Фактически истинный гений исчезает в этих работах. Дега, ученик Энгра, в течение всей своей жизни использует магию рисунка, свойственную своему духовному отцу, хотя стиль и дух его произведения совершенно индивидуальны».
В начале 20-х гг. прошлого века, когда давались эти оценки творчества Ван Гога, Матисса и Дега, все еще имело место хождение старое мнение, будто необходимыми условиями для отнесения рисунка к хорошим являются правильная перспектива, реалистическая форма и т.п. Сейчас, когда представление о «хорошем рисунке» стало совершенно иным, картины Ван Гога и Матисса прекрасно соответствуют новому канону «хорошего рисунка». «Первая половина творческой деятельности Ван Гога в основном была посвящена рисунку, — пишет современный исследователь. — В этом жанре он добился огромных успехов и по справедливости может считаться не только одним из величайших художников, но и выдающихся рисовальщиков XIX века»[56].
И последний пример, подчеркивающий оторванность попыток чисто формального истолкования прекрасного от реальной практики искусства. В 1872 г. Ж. Бизе написал оперу «Кармен» по малоизвестной, вышедшей около 30 лет до этого новелле П. Мериме. Спустя три года опера провалилась на своей премьере. Зрители не ожидали, что им представят трагический треугольник, сопровождаемый слишком сложной музыкой, и что главной героиней окажется распутная, безнравственная цыганка. Сам Бизе сказал: «Это провал. Я предвидел это фиаско, окончательное и бесповоротное. Для меня это конец». За премьерой последовал поток уничтожающих рецензий, в которой опера объявлялась аморальной и скандальной. Бизе, которому в то время было всего 36 лет, однажды признался: «Я чувствую себя невероятно старым». Он так и не оправился после провала «Кармен» и умер спустя несколько месяцев после премьеры оперы. Однако «Кармен», отвергнутая во Франции, вскоре с огромным успехом прошла в Вене, а потом началось ее триумфальное шествие по оперным сценам мира.