Одним из немногочисленных дошедших до нас письменных источников, запечатлевшими эстетические воззрения той эпохи, является Библия. Она непосредственно связывает нас с мифами и легендами Древнего Египта, Шумера, Вавилона. Соответственно и библейская эстетика — органическая, хотя и своеобразная часть древней ближневосточной эстетики.
Уже на первых библейских страницах бог, созерцая свои собственные творения, произносит слово “тоб“ — хорошо, прекрасно. “Тоб“ — эстетическая категория, отражающая материализацию духовности и одухотворенность тварного, или сотворенного.
Прекрасное идентифицируется в Библии со светом (“ор“). Свет сам по себе прекрасен, и вместе с тем он обнаруживает красоту, объективно содержащуюся в природе. Кроме того, свет — это символ человеческого счастья и веселья. Свет сладок и приятен. Он олицетворяет жизнь. Стоит человеку украсить себя светом, и он выдержит состязание с богом. Красота (“йафе“), по Ветхому завету, сродни сиянию (“йефи“).
В Библии соседствуют две концепции прекрасного: наивно-реалистическая и религиозная. Потому Библия различает два вида красоты: чувственную и разумную. Чувственная красота — это красота видимого, осязаемого и вкушаемого мира. “Разумная красота“ — это красота божественного духа, его величие и слава, хвала и честь, блеск и великолепие, его украшение.
6. Древняя Индия. Среди многочисленных памятников индийской литературы огромной популярностью и авторитетом пользуются упанишады. В упанишадах, наиболее ранние из которых возникли в VIII — VI веках до н. э., с наибольшей полнотой отразились эстетические взгляды древних индийцев.
Для мудрецов, сложивших упанишады не было ничего прекраснее Брахмана — этого универсального идеала, представление о котором ассоциировалось с величием и великолепием самых важных и лучших вещей в жизни древних индийцев, прежде всего со светом и цветами солнца, с его животворными лучами и теплом, с разноцветным пламенем жертвенного огня и с жаром костра, с сиянием месяца и всех небесных и земных светочей, с блеском золота и видом драгоценных украшений, а также со звуками орошающего сухую землю дождя, с журчанием реки и тому подобное. Свето-зрительные ассоциации, подкрепленные внутризримыми образами ярких созерцаний, занимали первое место в символике высших переживаний, поэтически описанных и философски осмысленных в упанишадах.
“Доставляющее радость“ видение “высшего и чистого Брахмана“ переживается и описывается как видение сияющей истины, как достижение “высшего света“. Светоносными символами наполнены упанишады, авторы которых усмотрели в них лучший способ выразить созерцание того, “чей образ — свет“. Упанишады трактуют именно о свете, о высшем свете, свете светов, источнике света и красоты. Знание Брахмана выступает как непосредственное созерцание “света в человеке“, или “света внутри сердца“. И это прекраснейшее и блаженное созерцание. В упанишадах светом символизируется истина, благо и высшая красота. Свет Брахмана, свет праны-дыхания (которое и “сияет во всех существах“, наполняя их изнутри жизнью и красотой) есть нечто гораздо большее, чем физический свет, хотя и отождествляется с ним как его манифестацией.
Эстетика и символика света упанишад оказали заметное влияние на образность и эстетику индийских эпических поэм “Махабхарата“ и “Рамаяна“.
7. Древний Китай. Китайская эстетическая мысль впервые ясно обозначилась у философов VI — III веков до н. э. Эстетические понятия и термины, как и основные положения эстетической теории, вырабатывались в древнем Китае на почве философского осмысления закономерностей природы и общества.
Среди многочисленных школ и направлений особое место принадлежало даосизму и конфуцианству. Эти два учения и в древности играли ведущую роль и оказали определяющее влияние на все последующее развитие китайской культуры. Как даосизм, так и конфуцианство были озабочены поисками общественного идеала, однако направление их поисков было совершенно различно.
Центральной частью даосизма являлось учение о мире. Все остальное — учение об обществе и государстве, теория познания, теория искусства (в ее древнем виде) — исходили из учения о мире. В центре конфуцианской философии был человек в его общественных связях, человек как основа незыблемого спокойствия и порядка, идеальный член общества. Иными словами, в конфуцианстве, мы всегда имеем дело с этико-эстетическим идеалом, в то время как для даосизма нет ничего прекраснее космоса и природы, а общество и человек настолько прекрасны, насколько способны уподобиться красоте объективного мира.
Эстетические воззрения Конфуция и его последователей складывались в русле их социально-политической теории. Сам термин “прекрасное“ (мэй) у Конфуция выступает синонимом “доброе“ или же значит просто внешне красивое. В целом эстетический идеал Конфуция является синтетическим единством прекрасного, доброго и полезного.
АНТИЧНАЯ ЭСТЕТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ (Тема 3)
Античная эстетика – это эстетическая мысль, развивавшаяся в Древней Греции и Риме в период с VI века до нашей эры по VI век нашей эры. Имея своим истоком мифологические представления, античная эстетика зарождается, переживает время расцвета и приходит в упадок в рамках рабовладельческой формации, являясь одним из наиболее ярких выражений культуры того времени. В истории античной эстетики выделяются следующие периоды: 1) ранняя классика или космологическая эстетика (VI-V вв. до н.э.); 2) средняя классика или антропологическая эстетика (V вв. до н.э.); 3) высокая (зрелая) классика или эйдологическая эстетика (V-IV вв. до н.э.); 4) ранний эллинизм (IV-I вв. до н.э.); 5) поздний эллинизм (I-VI вв. н.э.).
1. Космологизм как основание античной эстетики. Для эстетических представлений, как и для всего мироощущения античности, характерен подчеркнутый космологизм. Космос, с точки зрения древних, хотя и пространственно ограниченный, но отличающийся гармоничностью, соразмерностью и правильностью в нем движения, выступал как воплощение красоты. Искусство в ранний период античной мысли еще не отделялось от ремесла и не выступало в качестве самоцельного эстетического объекта. Для древнего грека искусство было производственно-технической деятельностью. Отсюда нерасторжимое единство практического и чисто эстетического отношения к предметам и явлениям. Недаром самое слово, выражающее у греков понятие искусства, “техне“, имеет тот же корень, что и “тикто“ — “рождаю“, так что “искусство“ — по-гречески “порождение“ или вещественное создание вещью из самой себя таких же, но уже новых вещей.
2. Доклассическая эстетика. В наиболее чистом и непосредственном виде античная эстетика, воплотившаяся в мифологии, сформировалась на стадии первобытнообщинной формации. Конец II и первые века I тысячелетия до н. э. были в Греции периодом эпического творчества. Греческий эпос, который зафиксирован в поэмах Гомера “Илиада“ и “Одиссея“, как раз и выступает тем источником, с которого начиналась античная эстетика.
У Гомера красота была божеством и главными художниками были боги. Боги не только являлись космическими принципами, лежащими в основе космоса как произведения искусства, но таковыми были они и для человеческого творчества. Аполлон и музы вдохновляли певцов, и в творчестве гомеровского певца главную роль играл не сам певец, а именно боги, прежде всего Аполлон и музы.
Красота мыслилась Гомером в виде тончайшей, прозрачной, светоносной материи, в виде какого-то льющегося, живого потока. Красота выступала как некое легкое воздушное сияние, которым можно окутать, облечь предметы. Облечение, обволакивание красотой – внешнее. Но было еще и внутреннее облечение. Это прежде всего вдохновение гомеровских певцов и самого Гомера.