Вздыхая и стеная, Бородкин стоял перед изуродованной машиной вместе со своими домочадцами.
— Ну что ты нюни распустил! — утешала его жена, — получишь страховку и отремонтируешь. Бывает и хуже. Могли совсем угнать машину. Хорошо, что сирена спугнула негодяев.
Но было не очень хорошо.
В Госстрахе Бородкину задали вопрос:
— А откуда вы взяли, что была именно попытка угона? Кто вам это сообщил?
— Помилуйте! — удивился пострадавший. — Зачем же тогда злоумышленник взламывал дверь? Не хотел же он поселиться в моей машине.
— Ну, не поселиться в точном смысле слова. Но, может, он с женой поссорился и хотел там просто переночевать. В гостиницах у нас, сами знаете, полно иностранных туристов, мест не достать, а на дворе холодно… Или вот другой вариант. Он вскрыл машину из любопытства, хотел посмотреть, что там внутри. Или принял ее за свою, ошибся. В общем, сами видите, вопрос неясен. Вот принесите справку из милиции, что была попытка угона, тогда посмотрим.
В милиции Егору Алексеичу задали тот же вопрос:
— Как вы узнали, что была попытка угнать машину?
— Для чего же, по-вашему, была взломана дверь?
— Ну и что? Обычное хулиганство. Машину даже не попробовали отогнать. Ее не сдвинули. Ни на метр.
— Сирена завыла, вот и не сдвинули, — возмутился Бородкин, — какой идиот будет отгонять ревущую машину? При первых же звуках злоумышленник дал тягу.
— То, что дверь поцарапали, замок поломали — это мелочь. Всего дела на пятерку. А для того, чтобы дать вам справку о попытке угона — а это еще нужно доказать, — мы должны возбудить уголовное преследование. А кого преследовать? Неизвестно! Ищи ветра в поле… Нет, не страховой это случай, гражданин. Мы тут бессильны.
Егор Алексеич отправился домой, а дома стал прикидывать в уме — как ему доказать, что машину действительно хотели угнать? И придумал. Недаром он был известным рационализатором на своем заводе.
Вот уже три ночи он провел в засаде, надеясь, что ночной гость обязательно явится еще раз, чтобы запершить свое черное дело, и уж тогда он не улизнет. Конечно, трудно сидеть во дворе ночь напролет. Но ведь поспать можно и после работы. Ведь могут же бодрствовать ночные сторожа! Он даже положил приманку — бросил на видном месте, на заднем сиденье — коньячную бутылку с холодным чаем.
Бдения Егора Алексеича были вознаграждены: злодей появился на четвертую ночь. Был второй час, когда легкая тень приблизилась к машине. Бородкин навострил уши и услышал приглушенный скрежет металла.
«Я тебе ужо поскриплю!» — злорадно подумал Егор Алексеич. — «Ты мне ужо поскрипишь». — Он резко дернул веревку, конец которой сжимал в кулаке. И вдруг тень упала. Послышалось сдавленное кряхтенье.
— Ага! Попался голубок в силок! — Бородкин радостно подбежал к поверженному в прах противнику. Это был добрый молодец с лохматой шевелюрой.
— Давай, космач, знакомиться, — сказал Егор, — я владелец этого «Жигуля». А тебя как звать-величать? Откуда родом? Где прописан?
— Пшел ты, — храбрясь, сказал патлатый и независимо сплюнул в снег.
— Прекрасненько! — сказал Бородкин и поднял над буйной головушкой толстый кол. Лежащий приглушенно взвыл.
— Ага! Не нравится, значит. Тогда, говори: хотел угнать машину?
— На фиг она мне. Других нету, что ли? Вон в соседнем дворе стоит иномарка. Уж я бы лучше ее угнал, если бы хотел.
— Прелестненько. Значит, на фиг. Так и запишем, — и Егор снова поднял свое дреколье.
— Ну, хотел, хотел, — поспешно сказал кудлатый, — а теперь расхотел. Давай, распутывай веревку, хрыч, больше и близко не подойду. И других предупреждю.
— Чудесненько! — сказал Егор, — за это тебе по гроб жизни благодарен. А теперь — вот авторучка и давай подписывай вот эту справку.
— Какую такую справку? — изумился лохмач, — еще чего! На фиг мне подписывать там чего-то…
— И без фига подпишешь, — демонически усмехнулся Бородкин. — Это, красавчик, справка о том, что ты, тут фамилия, инициалы, «действительно намеревался такого-то числа угнать для собственных надобностей машину «Жигули», принадлежащую гражданину Бородкину, номер такой-то, не спросясь его и без его ведома. В порядке нарушения закона о личной собственности граждан».
— Вот чего! — захихикал кудлатый, — это сколько угодно. Он лихо, с закорючкой, расписался, — вот тебе и мое фамилие. Пашка-Печенег. Будем знакомы. Ну, все теперь?
Но Егор Алексеич потребовал:
— А теперь, артист, садись за руль и поехали!
— Ты чего? — перепугался Пашка-Печенег, — я и ездить не умею. Куда поехали?