— Люди! — закричал смекалистый Боря. — У бабушки в ящике есть свечки. Сам видел. Я сейчас принесу.
Он ощупью пошел в бабушкину комнату, попутно свалил горшок с цветком «Девьи грезы» и с торжеством притащил с десяток мелких желтых свечек.
— Давайте сядем традиционно, — предложил Ахеев. — Боря, ты на свое место, а вы, Николай Васильевич…
— Еще чего придумаешь! — рассердилась Алла Трофимовна. — В темноте детей перетаскивать. Лучше зажги свечи.
Зажгли сразу четыре штуки. И сразу стало как-то зловеще и страшно. Как будто вокруг стола сидели привидения.
— Замок Броуди, — сказала хозяйка.
— Рыцари круглого стола, — выдал начитанный Маратик.
— А знаете, это даже интересно, — преувеличенно бодро заявил хозяин. — Как в Лондоне. Там, говорят, свечи в моду вошли.
— Чем это так странно пахнет? — потянула носом Фешина.
— Похоже на ладан. Будто панихида.
— Точно! — подтвердил Боря. — Эти свечки религиозные. Их бабушка из церкви принесла и возле икон зажигает.
— Леший их побери, — старался замять тему Ахеев, — как я буду шампанское открывать? Уже без десяти…
— Елки-палки-печки-лавочки, — ввернул Фешин, — сейчас самые интересные передачи по телеку, а мы тут, как кроты какие…
— Как черви слепые живут! — подхватил Маратик. — Ни сказок о вас не расскажут…
По радио рассказывали что-то радостное и обнадеживающее. Хозяин, окатив пеной рядом сидящих и собственные брюки, все же ухитрился наполнить бокалы шампанским.
Начали бить куранты.
— С Новым годом! Ур-ра! — закричали все и, чокнувшись, выпили. Налили по второму, чтобы не выдохлось. Хозяйка, нарушив ритуал, принесла десерт — торт «Осенний вальс» и фрукты.
— Тишина какая, — умиленно сказала она, ставя блюдо и вазу на стол. — А то как праздник, весь дом трясется трясом. Над нами квартира — там всегда будто танки приступом идут — грохот от каблучищ. А как петь начнут, ревом рев стоит.
— Ну, какой идиот в темноте станет петь и плясать?
— Позвольте, а почему у меня в бокале лимонад? — удивился Фешин. — Где мое шампанское?
Оказалось, что шампанское, перепутав бокалы, выпил его собственный сын. С непривычки, он теперь сидел, пяля глаза на окружающих, и хихикал.
— У меня от этого лимонада почему-то в носу кисло, — сказал он, пытаясь разобраться в сложных, обуревающих его чувствах.
— Еще этого не хватало! — возмутилась Александра Ивановна. — Как теперь везти домой пьяного ребенка? Допраздновались.
— С Новым годом, с новым счастьем! — сказал диктор.
— У нас еще, слава богу, благодаря бабушке свечки есть, — рассудительно сказал Боря. — А в соседних домах темно…
— Боря, угости Маратика тортом, — встревоженно сказала мать, — а еще лучше — идите в ту комнату и играйте в бильярд.
— Ты явно не в себе, мать, — сказал ей муж. — В темноте они себе глаза киями повытыкают.
…Свет загорелся где-то около двух часов, когда уже все спали, улегшись где попало.
Через несколько дней выяснилось, что свет погас по уважительной причине. Оказывается, к электролинии подключали еще два новых незаселенных дома. И эту операцию нужно было провести так, чтобы она вошла в план истекающего года. Иначе у кого-то «летела прогрессивка».
Правда, как строители ни старались, все же подключить новые дома не удалось. Даже ценой затемнения всех остальных домов микрорайона.
Ну, что ж. Кого тут винить? Люди ведь хотели как лучше. Не со зла же они, в самом деле.
И Ахеевы успокоились. И жалобу не писали. Правда, купили толстых, хороших свечек. Но Алла Трофимовна сказала:
— Нет уж. Мы бросимся теперь встречать Новый год куда-нибудь в старый микрорайон. Где уже нет никакого строительства.
ЭСТАФЕТА
— Ура! — крикнул я, стоя с женой на пороге новой квартиры. — Ура!
— Ура-то ура, — сказала жена. — Да в окне дыра. Видишь, уголок стекла отбит.
— Пустяки! — беспечно сказал я. — Сейчас пойду и вызову стекольщика.
— Пустяки! — сказал и бригадир отделочников Демидов. — Гаврилыч, ты сейчас свободен? Бери свой причиндал и сделай гражданину стекло в… В какой вы квартире? Сорок девятой? Вот туда.
Покладистый Гаврилыч взял свой ящик, новое стекло и в один момент привел окно в порядок. Но в последний момент зацепил какой-то острой железякой по стене и отодрал кусок обоев.
— Пустяки! — сказал он. — Возьмите лоскуток обоев двадцать на двадцать и заклейте. Есть у вас картофельная мука? Я пошел к бригадиру.
— Чертовня! — сказал он. — Таких обоев уже нету. А есть зеленые.