Но вскоре она почему-то распалась. Причины я не знаю. Если вам так уж необходимо — пойдите в народный суд, и, покопавшись в бракоразводных делах, подберите причину сами.
Интересно то, что Антон остался Сангурским, не пожелав вернуть себе добрачную фамилию. «Что мне, сто раз документы переделывать?» — резонно заявил он. Алина же сказала: «Фиг с ним. Меня не убудет».
Дальше события развивались так.
Антон женился вторично. На парикмахерше Зое.
— Зоя Сангурская! Звучит, — воскликнул Антон с интонацией Алины.
Вышла замуж и Алина. Ее новый супруг свою фамилию Квач охотно сменил на фамилию жены.
— Филипп Сангурский! — самодовольно заметила Алина. — Оч-чень красиво…
Что было дальше с Квач-Сангурскими неизвестно. А вот с Антоном дело обстояло довольно необычно. Зоя сказала, что он зануда и ушла от него к завмагу с вполне нормальной фамилией Шуликов. Но несознательные жители Кукановки постоянно ошибались и называли его «Жуликов».
— Мы их обставим, Яша, — утешала его Зоя. — Возьми мою фамилию. Звучно и эстетично — Зося и Ян Сангурские.
Прошло около двух лет. Антон Сангурский получил отдельную квартиру и, естественно, женился, на учительнице музыки Мальвине Шахмахер. Конечно, она приняла фамилию мужа, хотя и ее собственная звучала довольно оригинально.
На этом этапе мы потеряли и Алину, и Антона. Что с ними сталось потом — неизвестно.
…Но ведь рассказу нужен конец! Это только очень модерновые литераторы «футуро» пишут произведения без конца, предоставляя читателю возможность додумывать и приделывать к шедевру конец по своему вкусу.
Зато у нашей маленькой истории даже два конца.
Первый конец. На новогоднем балу в Кукановском доме культуры, кружась со своей супругой «в вихре вальса», Вася Кулибаба заметил стоящего у буфета своего старого однокашника и шепнул жене:
— Валька, я сейчас тебя познакомлю со своим корешком. Артик — отменный парень.
— А как его полностью? Артикул? — осведомилась жена.
— Какой артикул! Артур его звать… Сейчас я его приволоку.
Через минуту притащил, придерживая за рукав:
— Знакомьтесь! Это мой старый друг Артур Топор.
Артур неожиданно побагровел и сдавленным голосом возразил:
— Я давно не Топор. Я ношу фамилию Сангурский. По жене.
— Да вы что, Артур! — крикнула Валя, — но ведь мой муж… Кто он, по-вашему?
— Как кто? Известно, Вася Кулибаба.
— Фиг тебе Кулибаба, — мстительно сказал Вася. — Это не ты, а я Сангурский. По жене.
— Каким же это образом? — подозрительно посмотрела на друзей Валя. — А ну, братья Сангурские, давайте разберемся… Значит, так. Мой первый муж был…
Второй конец. Председатель райисполкома Андрей Иваныч (не бойтесь, не Сангурский) читал газеты сидя в кабинете. И вдруг, отбросив газету, он поднял телефонную трубку и позвонил в пгт Кукановку.
— У вас что: людей не хватает? — сердито спросил он у председателя поселкового совета. — Почему семейственность развели?
— Какую семейственность? — испуганно спросила трубка.
— Такую. Учительница музыки М. Сангурская. Библиотекарь — Т. Сангурская. Агроном — Б. Сангурский. Председатель постройкома Ф. Сангурский. Ветврач…
— Андрей Иваныч, не трудись! — весело завопила трубка, — они никакие не родичи, а просто однофамильцы. И все передовики. А некоторые даже друг друга не знают…
— Врут, небось, — меланхолично пробурчал Андрей Иваныч. — Ну, вот что, Клячин, ты мне все-таки обо всем этом однофамилии напиши подробно. На случай, если в области обратят внимание.
— Ладно. Изложу в соответствии. Но только вы меня, Андрей Иваныч, Клячиным больше не обзывайте. Я его скоро сменю. Буду по жене зваться, по Татьяне. Тимофей Сангурский. Совсем другое звучание…
— Как… как, — Андрей Иваныч заспотыкался, — а тебе это за каким бесом понадобилось?
— А за таким, — наставительно сказал Клячин, — что в человеке все должно быть прекрасно. И пальто, и прическа, и фамилия. Красота должна быть во всем. Это моя Татьяна говорит. Уж она знает.
Повесив трубку, Андрей Иваныч недоуменно бормотал:
— Скажи на милость, какие эрудиты цивилизованные: все-то они знают. Красота! — и, что-то вспомнив, добавил, — а что ж такое красота? Сосуд она. В котором пустота.
И, довольный, собой, закончил:
— Да. Мы тоже кое-что читали…
ПАРАСЮК МЕНЯЕТ ВЫВЕСКУ
Ревизор Губанов был славой и гордостью Степкинского района. Никто не умел так ловко схватить за лапу ворюгу, норовящего забраться в государственную мошну. Говорят, что Губанов мог с закрытыми глазами, на ощупь, отличить настоящий документ от липы, а с открытыми — безошибочно по лицам определял: кто любитель списывать по актам хорошую продукцию, кто имеет склонность к припискам, а кто дока по взятке.