Всё это князь прекрасно и сам знал и продолжал теперь играть свою уже обговоренную с ним заранее роль властителя немалой части русских земель.
– Здрава будь, герцогиня Шведского королевства Марта Кнутсонн, дочь славного короля Эрика X и сестра ныне правящего монарха Эрика XI, внучка уважаемой нашей княгини Софии Володимировны, а в замужестве – королевы датской. Рад я приветствовать тебя и сына твоего на гостеприимной земле ваших предков, кои сами никогда в обиду своих детинцев никому не давали. И сейчас я надеюсь быть твоим защитником и покровителем ревностным, как и подобает христолюбивому русскому князю! – и Ярослав сделал лёгкий и величественный поклон.
Затем он повернул голову чуть влево и посмотрел своим слегка прищуренным взглядом с лукавыми искорками в глазах на русского комбрига.
– И тебе желаю здравствовать, барон Любекский Андрей, командир доблестной бригады Новгородской, покрывшей себя славой великой во многих битвах и в походах воинских. Пойдемте-ка в терем мой, там-то с дороги дальней поснедаете, отдохнёте да и расскажете о делах ваших и обо всём том, что там, за морем Варяжским, делается, – и он, величественно кивнув, направился сам вверх по лестнице.
– Простите, Ваше Высочество! – и князь, галантно поклонившись Марте, крепко стиснул Андрея. – Живой, живой, не продырявили в этот раз твою шкуру свеи, – и он стрельнул глазами в сторону шведской герцогини.
– Ну что Вы, княже, мою шкуру так просто не возьмёшь. – Сконфуженно улыбнулся Сотник, никак не ожидая столь бурного проявления чувств от такого высокого властителя. Ведь хоть и дружны они были и благоволил к нему Ярослав, однако пропасть-то между ними стояла преогромная.
– …Да и без потерь почти обошлось, – рассказывал он Всеволодовичу. – Опыт-то в этом деле вон у нас уже какой богатый, как-никак третий замок в Шведском королевстве мы нынче брали. Это, ежели посчитать ещё те, что были ранее взяты во всех прочих датских и германских землях.
– Ваше Высочество, может, вам пока в светёлку надобно пройти? – обратился князь к Марте. – А то мы тут растрещались на радостях, а мальцу-то, небось, и покушать бы нужно, одёжки сменить там, ну или ещё чего-нибудь, – и он сконфуженно кивнул на ерзающего и хнычущего на её руках малыша.
– Спасибо, князь. – Улыбнулась Марта. – Было бы хорошо, если бы нам с Леонидом и моей Эммой, – и она кивнула на свою служанку, – дали бы немного времени заняться ребёнком и привести себя в порядок. – Сына пора кормить, вы ведь, мужчины, становитесь такими громкими, когда голодные.
– Это да-а, – ухмыльнулся князь. – Не то слово – громкие! – Я ежели вон оголодаю, так и вообще громогласным становлюсь, вся моя дворня скорее на кухню бежит, лишь бы мне по пути под горячую руку не попасться. Так что Леонид здесь в своём праве, сразу видно – мужчиной растёт, – и он кивнул на разревевшегося во весь голос малыша.
Вскоре обе шведки прошли в боковую дверь большого приёмного зала вслед за двумя местными дворовыми девками. Они что-то уже там увлечённо обсуждали на ходу, а князь присел во главе большого дубового стола на своё хозяйское резное кресло и весело подмигнул Сотнику.
– А присядь-ка ты о мою правую руку, о благородный барон Андреас. Да и расскажи мне всё по существу и безо всякой спешки. Ибо уверяю тебя: быстро мы женщин к этому столу сегодня уже не дождёмся. Так что времени у нас с тобой на беседу будет в достатке. Ну а заодно, дабы не скучать без них, мы пока тут мёдов пряных отведаем. Или же ты к заморскому фряжскому вину более привычен? – и он опять весело подмигнул Андрею. Эй, мёдов нам и вина на стол, да закусить ещё чего-нибудь перед трапезой! – громко крикнул Ярослав. В дальнем конце зала тут же хлопнула боковая дверь и послышался, отдаляясь, топот ног. Челядь у князя-воина была, как и сама дружина, крепко выученная да сноровистая, она привыкла исполнять всё с ходу и буквально на лету.
– …А потом как мы из самострелов и луков с берега Невы ударили, так Сумь с Емью вприпрыжку в лес припустились, а шведы было посопели, позыркали по сторонам да вокруг, ну и побросали мечи с копьями на землю, – рассказывал Андрей князю. – Ярл этот Адольфус попробовал было, конечно, покочевряжиться для начала, условия какие-то там себе начал выторговывать. Но я ему сразу же сказал: три минуты – и вы сдаётесь, или же мы вас всех здесь одним разом выкосим.