Одного они не понимают, эти умники: не может она по-другому. Если она вслух и не скажет, то про себя обязательно подумает: «Лучше бы Яан капли сердечные прописал… Словами делу не поможешь…»
Наша матушка не только погодой недовольна. Она у нас большая лакомка, и ни одна трапеза не проходит без того, чтобы матушка не вздыхала: было бы это так, а то этак… Если на столе перловая каша, матушка говорит: «Была бы еще простокваша, вот было бы хорошо…» А если и простокваша на столе, то другой разговор: «Ка́му[25] бы сделать, вот тогда бы, наверное, поела…» Если на столе мясо, матушка мечтает о рыбе, а если рыба жареная, ей хочется копченой. А так как на столе никогда не бывает всего, что есть на белом свете съедобного, то и желаниям нашей матушки нет конца.
Получи наша матушка в свое время образование, быть бы ей известным писателем или философом. Уж тогда бы она связала свои «если бы» да «было бы» в один узел и написала о них книгу — о том, что получилось бы, если бы все было не так, как сейчас.
Бедная матушка! Как плохо, что она родилась в такое время, когда грамота была роскошью, за год в волостной школе она выучила лишь буквы, и только. И ни одной книги она не написала. И, как видно, потому, что не закончила школу, все эти «если бы» да «кабы» мешают ей — не смогла собрать их в кучу да и выбросить из головы.
Однако с некоторых пор мы стали замечать, что ее «если бы» да «кабы» начинают помаленьку сводиться к одному.
Все началось в тот день, когда бригадир, старый Тоотси-Кусти, пришел к нам и пожаловался, дескать, беда ему с этими свинарками. Вот опять Лийна заболела, а в свинарник некого послать, и свиньи с самого утра визжат.
И тут Кусти так глубоко вздохнул, будто и у него свело живот от голода. Но мы-то догадались, почему Кусти вздохнул: он хотел, чтобы матушка разжалобилась и согласилась ходить за свиньями. А матушка и виду не подала, тоже вздохнула и сказала, что, конечно, чего уж тут хорошего, морят свиней голодом. Будь она председателем, такой бы порядок навела, что…
Кусти ответил, что бог с ним, с председателем, а вот не согласится ли она стать свинаркой. Конечно, на время, на недельку, не дольше.
И тогда матушка ответила, что попытаться можно, что, будь она хоть немного помоложе, может, и осталась бы возиться с этими хрюшками.
Так и стала наша матушка свинаркой. Сначала-то она сказала Кусти, что останется только на время, пока не отыщут хорошую свинарку. Но, наверное, случилось так, что Кусти не нашел более подходящей, чем наша матушка.
Дома матушка тоже говорила, что пробудет в свинарнике не больше недели, и уговорила тетю Маали готовить нам обед, потому что сама она должна заботиться о корме для этих несчастных хрюшек. А потом матушка заявила, что она должна остаться еще на недельку… И еще на недельку… Ну, а потом вообще об уходе разговоров не было.
Тетя Маали стала ворчать — ей пришлось совсем забросить шитье, только и знай возись целый день у плиты. Матушка отвечала, что если бы тетя Маали поработала в свинарнике, матушка охотно согласилась бы хозяйничать дома. Но мы-то знали, что это пустой разговор: тетя Маали еще в старое время училась на курсах домоводства и считала себя опытной портнихой, которой к свинарнику и подойти зазорно.
Ну вот, с того самого времени мы и стали замечать, что «если бы» да «кабы» нашей матушки все чаще сводятся к одному. Все они вертятся вокруг свинарника и его обитателей. За обедом матушка больше не ворчала, что будь в каше побольше соли, была бы она куда вкуснее. Вместо этого, глотая недосоленную кашу, она говорила: «Хоть бы они пол в свинарнике починили — сейчас его как следует ни подмести, ни вымыть нельзя». На это тетя Маали ответила: «Только за столом такие разговоры и вести, аппетит портить!» Но матушка была неумолима: вот если бы тете Маали самой пришлось каждый день навозную жижу месить, она небось так бы разозлилась, что говорила бы об этом и за киселем.
Ох, и много же всяких «если бы» да «кабы» было у матушки в этом свинарнике! Некоторые до того смешные, что мы прямо диву давались, где она их только берет. Как-то говорит: «Нет чтоб о свиньях подумать… посадили бы хоть немного земляных груш, а то все картошка да картошка».
Мы засмеялись. Какие это груши свиньям понадобились? От груш и мы не откажемся! Но матушка приказала нам молчать, раз мы ничего не смыслим, и объяснила, что земляная груша совсем не груша, а вроде картошки и растет в земле.
25
Кама — мука из поджаренного гороха, бобов, овса, ячменя и ржи; употребляется в пищу с простоквашей.