Пригодились его глаза-камеры!
Такой уж он есть — и наше счастье, что он с нами.
— Ну, мы бы все равно нашли способ борьбы с аборигенами, — заверил я Джепсона. — Я плачу налоги, чтобы яйцеголовые ни в чем не испытывали недостатка. Если они хотят, чтобы я и впредь летал на дальние планеты, пусть сделают проволочную шляпу или еще какое устройство, чтобы оно защищало меня от подобных образин.
— Это уж точно! — воскликнул Джепсон. — Следующая экспедиция должна носить проволочные шляпы.
Стив грыз галету, сидя в своем чулане.
— Что новенького? Если ты, конечно, в курсе. А ты всегда в курсе, Большие Уши.
— Разве сам не знаешь? — парировал он. — Нет, конечно, не знаешь. Ты ничего не знаешь, Мозг с Горошину.
— Ладно, — сказал я, прислонившись к двери. — Теперь, когда мы представлены друг другу, гони информацию.
— Мы стартуем, как только все соберутся на борту и Мак-Нолти изучит отчеты.
— Так быстро? Мы и суток здесь не провели.
— Хочешь задержаться? — осведомился Стив.
— Черт возьми, нет, конечно!
— И я тоже. И чем скорее мы вернемся, тем скорее я получу толстую пачку банкнот.
— Однако мы мало что успели найти, — возразил я.
— Шкипер полагает, более чем достаточно. — Положив ноги на столик, где стояла вся его аппаратура, он продолжал: — Наши начальники на Земле выбирают планету так: закрывают глаза и бросают в звездную карту дротик. А потом говорят с умным видом: «Там может быть разумная жизнь, слетайте, проверьте». И нам остается только лететь и выяснять, правы ли они были в своем предположении. Что ж, мы получили ответ на этот вопрос — и мы возвращаемся домой, пока никому не оторвали голову и не выпустили внутренности.
— Меня это вполне устраивает, но только с одной оговоркой, — заявил я. — И оговорку эту я могу сформулировать двумя словами: никогда больше!
— Ты это говорил в прошлый раз.
— Может, и говорил, но…
Завыла сирена, я прервал разговор и побежал на свое место, чтобы поскорее пристегнуть ремни и пережить старт. Я так и не сумел привыкнуть к тому, как стартует и садится «Марафон», хоть и участвовал в этом тысячи раз. Я уже давно мечтал врезать Флеттнеру пару раз по физиономии за его изобретательность.
Мы успели пролететь двадцать миллионов миль, прежде чем Баннистер заглянул в оружейную и осведомился:
— Что так возмутило Мака, когда он ругался в шлюпке?
— Точно не знаю, но мне кажется, его подстрекали устроить скандал. Древнее правило: разделяй и властвуй. Но у них ничего не вышло, поскольку Мак слишком цивилизованное существо, чтобы зайти так далеко.
— Хм! — Баннистер почесал в затылке — мои слова произвели на него впечатление. — Изобретательные ребята.
— На мой вкус — даже слишком.
— А представь, что им бы удалось попасть на борт. Как бы мы себя чувствовали, если бы настоящие парни перемешались с воображаемыми — и мы бы не могли отличить одних от других?
— Ну, эту мысль можно развивать до бесконечности, — сказал я, поскольку и сам уже размышлял на данную тему. — В особенности если хочешь напугать себя до смерти.
Он ухмыльнулся:
— Я куда сильнее пугаюсь, наблюдая за образованными пауками, что обитают в правом отсеке.
И с этими словами он удалился, а я вернулся к своим делам. Мои мысли обратились к упомянутым Баннистером марсианам, разумным существам, не менее удивительным для нас, чем те, с которыми мне довелось встретиться в последних экспедициях. Но мы успели привыкнуть к марсианам и даже переживаем, когда они умирают. Да, это отличные парни. Их все любят. И никто не боится.
Но тогда в чем смысл последней фразы, произнесенной Баннистером? И почему он так странно ухмыльнулся? Похоже, он хотел привлечь мое внимание к каким-то нелегальным делишкам, которые обделываются в марсианском отсеке с разреженным воздухом.
Эта мысль грызла меня до тех пор, пока я не плюнул на свои дела и не пошел проверить.
Когда я приник глазом к смотровому отверстию, волосы у меня на голове встали дыбом. Банда с красной планеты, как обычно, собралась вокруг доски, за исключением похрапывающего в углу Сага Фарна. По одну сторону доски расположился Кли Дрин. Я заметил, что он играет белыми.
Напротив него большой шар вытянул одну из своих жирных черных веревок и коснулся черного слона, но не передвинул. Марсиане сделали глубокий вдох, словно произошло нечто важное.