Я чувствую, как она молча стоит у меня за спиной, когда я расстегиваю молнию на толстовке и стягиваю её с рук. Она смотрит, как я снимаю её, бросая её на пол, оставляя на себе только белую майку. Я не хочу рисковать тем, чтобы снять мою маску на её глазах — сходство, к сожалению, невероятное, — поэтому я сжимаю майку в двух руках и разрываю её на груди. У неё перехватывает горло при виде моего тела без одежды, и мне приходит в голову мысль, что она, вероятно, никогда не видела голого мужчину своими глазами. Во всяком случае, не такого, как я. Всего в татуировках и шрамах; ранах от войн, которые она никогда не поймет, покрытого чернилами по моему собственному желанию.
Поэтому я решил сделать из этого шоу.
С разорванной в клочья майкой на полу, я расстегиваю пряжку ремня. Её невинные ресницы трепещут, а на щеках появляется румянец, в то время как она крепче вцепляется в перила. Расстегнув ремень, я берусь за конец и резко вытягиваю его из петель. Она слегка вздрагивает, будто я ударил её концом ремня, её глаза широко распахнуты и потрясены.
Я медленно наматываю кожаный ремень вокруг своей руки, мои глаза сосредоточены на её шее, когда я плотно затягиваю его на ладони. Я представляю себе её шею, связанную этим ремнем, борясь с желанием заполнить её жизнь чистым и абсолютным ужасом.
— Я могу позвонить в полицию, знаешь ли… — говорит она дрожащим голосом.
Я качаю головой, мои руки роняют ремень на кафельный пол с громким звонким лязгом.
— Они узнают, что ты сделал… где ты его спрятал, — продолжает она, пока мои пальцы расстегивают пуговицу на джинсах, распахивая их и позволяя им болтаться на моих бедрах. — Тебе это не сойдет с рук.
Мои брови поднимаются от удовольствия, прежде чем я опускаю руки, мои брюки спускаются, чтобы обнажить больше меня, когда я подхожу к ней.
— Да, поэтому я не очень хорошо отношусь к угрозам, — говорю я непринужденно, прижимая её спиной к стене коридора. Её глаза прослеживают мой живот, пока не встречаются поясом Адониса6, где заканчиваются мои расстёгнутые джинсы, и затем она ударяется затылком о стену, вздрагивая. — Так что больше никогда, блять, не угрожай мне.
Её глаза расширяются, когда я быстро обхватываю рукой её шею, прижимая её спиной к стене. Я чувствую, как её горло подрагивает под моей рукой, а растущая эрекция, упирающаяся в её бедро, становится неизбежной.
— А если они узнают, где я его похоронил, — ворчу я, наклоняясь вперед, пока мои замаскированные губы не пробегают по её челюсти, шепча: — Тебе придется многое объяснить.
Её грудь вздымается под моим предплечьем, когда я наклоняюсь назад, пока мы снова не оказываемся лицом к лицу, наши носы практически соприкасаются.
Черт, я каждый раз ведусь на огонь в этих полных ужаса глазах. Я просто хочу, чтобы они были припухшими и мокрыми от того, что она с трудом глубоко заглатывает всю мою длину. Я хочу, чтобы она всхлипывала в попытках доставить мне удовольствие так, как она считает нужным. Стиснув челюсти от ощущения мягкости её горла под моей хваткой, я просовываю свое бедро между её ног, ещё больше прижимая её к этой стене. Мой член тверже камня упирается в её бедро, пока она обдумывает мои слова.
— Почему у меня будут неприятности? — она практически стонет, её горло вибрирует на моей ладони.
Дьявольская улыбка растёт под маской, прежде чем я прижимаю свой рот к её, шепча слова ей в губы.
— Потому что он похоронен на твоём заднем дворе.
На её лбу появляются морщинки, и кажется, что она может потерять сознание.
Хорошо. Пусть потеряет сознание. Упадёт. Поднимется. Справится, блять.
Она сделает так, как я попрошу, вероятно, потому что она достаточно умна, чтобы понять, что любая улика, которую я оставлю, приведёт полицию к ней. Неохотно, я втянул её в уборку этого места преступления, заставив стать соучастницей убийства. Небольшая страховка, так сказать.
— Зачем ты… — она втягивает воздух, как будто это дается ей нелегко. — Зачем ты это сделал?!
— Почему бы и нет? — я смотрю на неё как на идиотку, а затем отпускаю свою хватку на её шее.
Затем возвращаюсь в ванную комнату, из которой идёт пар, и снимаю оставшуюся одежду, складывая её в кучу на полу перед дверью. Я стягиваю с головы лыжную маску, кладу её на раковину и вхожу в горячую воду душа, пар образует облако вокруг меня.
Опускаю голову в воду, мои темные волосы спадают на лоб, тепло стекает по лицу. Наслаждаясь облегчением от горячей воды, стекающей по уставшим и ноющим мышцам моей спины, я кладу руки на стену под душевой лейкой, позволяя себе секунду расслабления. Я стону от этого ощущения, наслаждаясь тем, как её любопытные глаза сканируют моё тело в паре через щель в двери; соблазн проникает под её кожу.