— Почему ты здесь? — спрашивает она, щурясь, чтобы разглядеть меня в тусклом свете. — Откуда ты мог знать?
Я сглатываю, зная, что она слишком умна, чтобы не задавать вопросов.
— Потому что я был тебе нужен. И потому что это буквально стало моей работой.
Она насмехается: — Ты мне не нужен был. У меня все было под контролем. И почему это твоя работа — защищать меня, Эроу? О чем ты мне не договариваешь?
Смешок срывается с моих губ, когда я подношу пистолет к ее виску. Я приподнимаю бровь, прежде чем схватить ее за запястье, грубо выворачивая ей руку за спину, пока она не начинает хныкать от боли, и с глухим стуком выбиваю лезвие на пол позади нее.
Наклонившись вперед, прижимаю свое разрисованное черной краской лицо к ее, наши лбы соприкасаются.
— Не становись пока слишком самоуверенной, дорогая. Тебе еще многому предстоит научиться, — рычу я, крепче сжимая ее запястья. — И это не моя работа — защищать тебя. В мои обязанности никогда не входило это.
В уголках ее глаз собираются морщинки, когда она пытается изучить мое лицо. Я кладу пистолет рядом со мной на скамейку.
Моей целью было заставить ее защитить себя.
Прежде чем она успевает задать еще какие-либо вопросы, я обхватываю другой рукой ее попку, шлепая по мягкой коже твердой ладонью, а затем снова оттягиваю влажное белье в сторону.
— А теперь садись на этот член и сделай из меня гребаный бардак в этом доме лжи, — приказываю я, притягивая ее вперед.
— Эроу…
Я даже не даю ей договорить то, что вот-вот должно было вырваться из ее красивого маленького ротика. Мне нужно снова оказаться внутри нее, прежде чем я опрокину этот чертов деревянный ящик.
Проводя головкой своего члена по нежной коже ее половых губ, покрывая свой пирсинг, я собираю её возбуждение и ввожу кончик обратно, прежде чем прижимаю ее бедра к себе, располагаясь глубоко внутри ее тепла, где мне и место.
Она задыхается, когда я медленно растягиваю ее, делая паузы, чтобы насладиться собственной эйфорией. Ее руки опускаются мне на плечи, а ладони обхватывают затылок, нащупывая волосы. Она запускает в них пальцы, прежде чем крепко ухватиться за них.
Дикий рык вырывается из моего горла.
— Выдои сперму из моего члена, Брайони.
Застонав, она поднимается на колени на скамье, затем медленно садится обратно, принимая толстый член, прежде чем притянуть мою голову к себе за корни. Брайони снова приподнимается на моих коленях, ее грудь вздымается под рубашкой.
— В чем заключалась твоя работа, Эроу? — спрашивает она, останавливая свой спуск.
В ее глазах зажигается опасный блеск, пока я осознаю происходящее передо мной. Она действительно давит на меня.
— Что это была за гребаная работа? — спрашивает она снова, уже более требовательно.
Мой рот находит ее, прежде чем она уклоняется от моих губ, отворачиваясь от меня. Мои зубы касаются острой линии ее челюсти, и я кусаю ее, впиваясь зубами в мягкую плоть, заставляя ее зашипеть, в то же время я толкаюсь в нее.
Я отодвигаю голову, а мои руки находят путь к ее маленькому горлу.
— Работа такая, какой она была всегда, — говорю я, усиливая хватку, чувствуя, как кровь приливает к ее яремной вене.
Она вскрикивает, когда я ускоряю темп, откидываясь назад и толкаясь бедрами в нее, пока не проникаю настолько глубоко, насколько мне нужно.
— Ч-что… — ее рот пытается сформировать слова, но не может. Я больше не допущу никаких вопросов о том, как мы оказались здесь.
— Чтобы посмотреть, как ты расцветешь. Передо мной, — мои хриплые стоны заставляют меня приостановиться, чтобы собраться с мыслями, когда я чувствую, как она истекает по моей длине, вниз к яйцам, делая мои бедра влажными от нее. — Расцветай подо мной. Блять. Вокруг меня.
Она вскрикивает, когда ее киска сжимается, спазмы душат мой член. Ее голова снова прижимается к моей, и я ослабляю хватку на ее шее и позволяю ей упасть на мою грудь. Несколькими быстрыми, жесткими толчками я теряю себя, сопровождая ее оргазм своим собственным.
Ее вопросы будут продолжаться, потому что она не уверена, что может мне доверять. Она достаточно умна, чтобы этого не делать. Я буду доводить ее до такого состояния, что рядом с ней останусь только я.
Ее любопытство будет продолжаться до тех пор, пока она не сможет осмыслить своей прекрасной головкой мои доводы.
Причины, которые могут заставить ее сбежать.
А убежать от меня — это задача, которую она никогда не выполнит.