Я продолжаю идти рядом с ним, впитывая его слова, пока мы не подходим к фонтану. Вода бурлит над огромной скульптурой ангела в лунном свете; темнота тянет мои глаза вниз, отчего бассейн на дне кажется несколько жутковатым в своей черной бездне.
— Я рад, что ты нашла меня сегодня вечером, — говорит он, поворачиваясь ко мне лицом и беря мои руки в свои. — Я надеялся на возможность поговорить наедине. Пришло время отбросить ребячество.
Мое дыхание сбивается, когда его большие пальцы нежно поглаживают мои костяшки.
— Прости меня за то, как я с тобой обращался, — продолжает он, глядя на меня сочувствующими глазами.
Он придвигается ближе, прижимает наши руки к его твёрдым грудным мышцам под рубашкой и смотрит на меня сверху вниз.
— Ты действительно повзрослела за последние пару лет, — он сглатывает, выпрямляя позвоночник, а его взгляд прослеживает мои формы от головы до пяток и обратно. — Прости, что мне потребовалось столько времени, чтобы догнать тебя.
Барет был прав.
Моя грудь напрягается, в то время как его большие пальцы продолжают свои нежные поглаживания, его прямой зрительный контакт делает мир вокруг нас туманным. Тепло нарастает где-то в глубине моего нутра, угрожая лишить меня контроля, и мне нужно сбежать.
— Уборная? — спрашиваю я, плотно закрывая глаза, разрывая контакт и прочищая горло. Его бровь вздергивается, когда я, наконец, снова открываю глаза. — Прости. Ты можешь сказать мне, где находится уборная?
Я должна выбраться отсюда.
Я бросаю его руки, создавая между нами некоторое расстояние, и делаю несколько шагов назад, практически спотыкаясь о свои каблуки.
— Дальше по коридору, вторая дверь слева, — кивает он мне вслед с озадаченным видом.
Я практически бегу обратно в дом сквозь толпу людей на вечеринке, избегая взглядов и разговоров, пока не нахожу ванную комнату. Дверь, вторая слева, к сожалению, занята, поэтому я продолжаю идти по коридору, пока не нахожу следующую свободную комнату.
Мне просто нужна секунда, чтобы отдышаться, отойти от неловкого разговора и от суеты людей, занимающихся маркетингом и налаживанием связей с высшим руководством нашего небольшого сообщества.
Найдя, похоже, пустую свободную спальню, я закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней спиной в тускло освещенном помещении.
Неужели Барет был прав? Это было бы впервые. Может быть, у Сэйнта действительно были ко мне скрытые чувства, которые он оттолкнул своей незрелостью. Взгляд его глаз сегодня не был похож ни на что, что я когда-либо видела у него. Серьёзный. Почти нуждающийся. Тёмный.
Что-то изменилось, и мне нужно было быть осторожной, чтобы правильно повести себя.
Оно испугало меня. То чувство, когда наши руки встретились. Что-то проснулось во мне, и в голову пришла мысль о том, что эти руки могут быть на моем теле, касаться меня под платьем. Это работа дьявола. Мне нужно было держаться подальше от этих соблазнов, от внезапной похоти, угрожающей моему контролю, особенно когда моё имя теперь в центре внимания.
Я поворачиваюсь к двери, прислоняясь к ней лбом, а руками упираюсь в прохладную поверхность, мне нужно время, чтобы избавиться от этих мерзких мыслей и отвлекающих факторов, прежде чем вернуться на вечеринку.
— О, куколка, — слышу глубокий голос мужчины позади меня, и мой позвоночник напрягается. Прежде чем я успеваю обернуться, тело прижимается к моей спине, пригвоздив меня к деревянной поверхности. — Ты так много думаешь, когда остаешься одна, — говорит он, его мрачный тон заставляет волосы на моей шее встать дыбом.
Я пытаюсь повернуть голову, чтобы посмотреть в лицо тому, кто он, но дыхание буквально вырывается из моих легких от страха, когда он прижимает меня своим телом к двери.
— Шшш, — шепчет он мне в шею, в ноздри ударяет запах кожи и серы. — Не кричи, — его глубокий голос прорывается из его груди в мою, а его волосы щекочут мою шею. — Я бы не хотел сломать свою новую любимую игрушку.
Кисти, украшенные различными кольцами и множеством шрамов, скользят по моим рукам к двери, пока не находят мои. Его пальцы медленно проникают сквозь мои, пока он не переплетает наши пальцы своими сильными, покрытыми венами кистями. Быстрое дыхание срывается с моих губ, пока я изучаю кольца, все серебряные и черные, фокусируясь на одном, которое особенно выделяется среди остальных. Оно серебряное, с большим черным камнем на указательном пальце. Внутри камня находится изображение перевернутого креста распятия.
— Кто ты? — спрашиваю я, задыхаясь.