Он не отвечает мне, пока я чувствую, как его лицо пробегает по моей шее. Тепло распространяется по открытой коже между лопатками, и я вздрагиваю от этого ощущения. Он прижимается ко мне, зарываясь носом в мои волосы. Он вдыхает мой запах, его лицо трется о мой затылок, словно получая какое-то нездоровое удовольствие от одного только аромата моих волос. Губы возвращаются к моему уху, и страх практически сковывает моё дрожащее тело.
Это он.
— Скажи это, — требует он у моего уха, делая еще один глубокий вдох сбоку от моей головы.
Мой разум захлестывает паника, когда его слова обвиваются вокруг моей слабой маленькой фигуры, как змея, уверенная в гибели своей жертвы.
— Скажи это! — повторяет он, и я вздрагиваю, задыхаясь от нехватки воздуха, плотно закрываю глаза, сдерживая крик.
Он хочет, чтобы я сказала ему, кто он? Нет, ему нужно услышать, как я произнесу его имя.
— Эроу, — шепчу я дрожащим голосом.
Он издает одобрительный звук, касаясь плоти моей шеи, его каменное тело обхватывает моё, продолжая вжиматься в меня.
— Если хочешь выбраться отсюда живой, — шепчет он, прижимаясь к моей коже, тепло его дыхания щекочет мою кожу, — беги, не оглядываясь.
Я сглатываю, прежде чем из моего горла вырывается полный ужаса хрип.
Эти большие, покрытые кольцами руки продолжают сжимать мои, прижимая к двери, прежде чем весь его вес полностью отстраняется от меня, и он ударяет по переключателю рядом с дверью, выключая оставшийся свет в комнате и снова оставляя меня в полной темноте.
Я быстро разворачиваюсь, пульс учащается от неизвестности, и я прижимаюсь спиной к двери, пока неуклюжие руки шарят по деревянной поверхности в поисках ручки. Я нахожу её и резко дёргаю, позволяя свету, льющемуся из коридора, осветить комнату.
Но, как я и ожидала, сейчас там никого нет.
Я снова прохожу мимо посетителей вечеринки, наконец замечаю Барета в одном углу и Мию вдоль стены в другом. Я подхожу к Мие, быстро отвлекая её от разговора.
— Ты готова идти? — спрашиваю я, окидывая взглядом открытое пространство.
Её глаза подозрительно щурятся, прежде чем она наклоняется и шепчет: — Что не так? Что случилось?
Она сканирует меня взглядом, прежде чем её внимание переходит на мою шею.
— Что это? — её рука поднимается, чтобы коснуться стороны моей шеи, пока она не дотрагивается пальцами этого места, прежде чем показать их мне. Они чёрные.
Я прикасаюсь к тому месту, где он прижимался ко мне, и мои глаза расширяются, когда я смотрю на пальцы, которые теперь покрыты, похоже, какой-то чёрной краской. Моё замешательство, должно быть, достаточно обеспокоило Мию, потому что она тут же помчалась к Барету.
С колотящимся в груди сердцем я вглядываюсь в лица присутствующих, подозрение струится по моим венам. Лица зла повсюду, куда ни глянь, покрытые своей собственной краской, выставляющие напоказ цивилизованную организацию.
Возле открытых дверей на террасу мое сердце падает в пятки, когда мои глаза встречаются с его глазами.
Половина лица, наблюдающая за мной из-за колонны. Человек в капюшоне, едва освещенный лунным светом, с жуткой маской из черно-белой краски на лице, напоминающей скелет, и черными локонами, свисающими на лоб и глаза.
Он поворачивается и исчезает в темноте так же быстро, как появился в той комнате позади меня. Молча и с намерением.
Мне ещё предстоит расшифровать его общее послание. Это может быть одно из двух.
Угроза или предупреждение.
5. Грязные руки
Мой босс находится в своём кабинете, когда я вхожу в комнату, в тускло освещенном помещении уже витает запах дорогих сигар и бурбона.
— Всё уже сделано? — спрашивает он, даже не поднимая глаз от своей стопки бумаг.
Сухой смех вырывается из моего горла, когда я подхожу к столу, возбуждение будоражит мою плоть. Я сажусь в большое кожаное кресло, стоящее перед его столом, и закидываю оба своих кожаных боевых ботинка на него, разбрасывая по поверхности его фотографии и бумаги.
— В этом есть своё искусство, Ал, но я готов поспорить, что ты слышишь эти слова очень часто.
Он хмурится, хватая упавшую рамку.
— Что есть искусство в том, чтобы быть таким неуравновешенным и неуважительным, как ты?
— Нет, — я кладу обе руки за голову, бросая ему демоническую ухмылку. — Всё уже сделано?
— Эроу, я назначил тебя на это дело не для того, чтобы ты валял дурака. Есть чек, который ждёт…
— Разве я похож на парня, которого заботят деньги? — огрызаюсь я, резко вставая.