- Итак, Лейкен, - говорю я небрежно. Я кладу руку на ее подголовник и смотрю назад на все коробки, которые еще в джипе. – Расскажи мне о себе.
Она приподнимает бровь, смотря на меня, затем переключает внимание на дорогу. – Эм, нет. Это вопрос-клише.
Ее неожиданный ответ заставляет меня смеяться. Она смелая. Мне это нравится, но это еще не ответ на мои вопросы. Я смотрю на ее магнитолу и наклоняюсь. – Хорошо. Я сам это выясню, - говорю я и нажимаю кнопку «извлечь». - Ты знаешь, что о человеке можно узнать многое по тому, какие у него музыкальные вкусы. – Я вынимаю диск из магнитолы и задерживаю дыхание, готовясь прочитать название. Пожалуйста, пусть это будет не Nickelback. Я тогда выскочу из машины. Когда я читаю подписанную наклейку, я смеюсь. – «Фигня Лейкен»? Образно фигня или фигня в твоем стиле?
Она выдергивает диск из моих рук и вставляет обратно в магнитолу. – Я не люблю, когда Кел трогает мои вещи, понятно?
И вдруг что-то происходит…… самый красивый звук в мире. Конечно, песня красивая. Все песни «Братья Эйвитт» красивые. Но звук, который я слышу, это звук совпадения. Звук сходства. Звук моей любимой группы, которую я слушал в режиме нон стоп два года…..льется из колонок.
Каковы шансы?
Она внезапно наклоняется и уменьшает громкость. Я невольно хватаю ее руку, чтобы остановить ее. – Сделай громче, я знаю эту песню.
Она улыбается самодовольно, как будто в моих словах нет ни слова правды. – Действительно? Как она называется? – бросает она вызов.
- Это «Братья Эйвитт», - говорю я. Она приподнимает бровь и смотрит на меня с любопытством, когда я объясняю, что за песня. Факт, что она явно любит эту группу так же, как и я, возбуждает чувство, которого у меня не было годами, в глубине моего живота.
Господи, у меня бабочки в животе.
Она отводит взгляд на мою руку, которая все еще сжимает ее руку. Я отдергиваю руку и потираю о штанину, надеясь, что это не заставило ее чувствовать себя неудобно. Я почти уверен, что она опять покраснела. Это хороший знак. Это действительно хороший знак.
Всю оставшуюся дорогу до магазина, она рассказывает мне про свою семью. Больше всего она говорит о внезапной смерти отца и ее подарке от него. Она продолжает говорить об отце и обо всем, что прошла ее семья в этом году. Это объясняет ее отдаленный взгляд, который иногда появляется в ее глазах. Я не могу понять, но чувствую что-то связанное с ней, зная, что она может установить связь со всем, через что я прошел в последние годы. Я напрягаюсь от мысли, что мне надо будет прямо сейчас рассказать о моих родителях.
Я чувствую, что ее рассказ подходит к концу, поэтому указываю ей правильную дорогу к магазину, надеясь, что это отвлечет от родительской темы до того, как настанет моя очередь делиться. Когда мы подъезжаем к парковочному месту, я одновременно и расслаблен, и озабочен. Расслаблен, потому что мне не надо объяснять ситуацию с Колдером, но озабочен мыслью, что я знаю, что разговор неизбежен. Я просто не хочу пока ее испугать.
- Вау, - говорит она. – Это ближайший магазин? Поездка заняла двадцать минут.
Я распахиваю дверь и подмигиваю ей. – На самом деле нет. – Я вылезаю из машины, впечатленный собой. Я так давно не был с девушкой, что не был уверен, удался ли замысел. Она должна понять, что я флиртую с ней. Она мне нравится. Кажется, я тоже ей нравлюсь, но она не такая развязная, как я, поэтому я не уверен. Я, определенно, не один играю по правилам, поэтому просто решаю смириться. Я беру ее за руку, прошу ее бежать и тяну ее быстрее ко входу. Я делаю это частично из-за того, что мы начали промокать, но большей частью из-за того, что мне нужна была причина взять ее снова за руку.
Когда мы забегаем внутрь, она вся промокла и смеется. Я первый раз слышу ее смех. Мне нравится, как она смеется.
К ее щеке прилипла прядь мокрых волос, поэтому я тянусь и убираю ее. Как только мои пальцы касаются ее кожи, ее глаза фиксируются на моих и она перестает смеяться.
Черт побери, эти глаза. Я продолжаю смотреть на нее, неспособный отвести взгляд. Она красивая. Такая чертовски красивая.
Она отводит взгляд и прочищает горло. Ее реакция немного сдержанная, как будто я заставил ее почувствовать себя некомфортно. Она вручает мне список продуктов и берет тележку.- В сентябре всегда идет снег? – спрашивает она.
Между нами сейчас был такой серьезно напряженный, слегка неловкий момент…. А она спрашивает меня о погоде? Я смеюсь.
- Нет, это продлится не больше нескольких дней, может неделю. Чаще всего снега нет до октября. Вам повезло.
Она смотрит на меня. – Повезло?
- Да. Пришел холодный фронт. Вы вовремя приехали.
- Хм. Я так полагаю, что здешние ненавидят снег. Он идет весь год?
Заявляю официально. Теперь южный акцент является моим самым любимым. – Здешние? – смеюсь я.
- Что? – спрашивает она защищаясь.
Я трясу головой и улыбаюсь. – Ничего. Я никогда в своей жизни не слышал, чтобы кто-то говорил «здешние». Это мило. Такой южный диалект.
Она смеется над моими комментариями. – Ох, ну извините. С этого момента я буду делать, как вы, янки и тратить дыхание, чтобы сказать «все здесь живущие».
- Не надо, - говорю я, слегка подталкивая ее плечом. – Мне нравится твой акцент, он совершенен.
Она снова краснеет, но не отводит взгляд. Я смотрю на список продуктов и стараюсь прочитать его, но не могу не заметить, что она смотрит на меня. Напряженно смотрит. Как будто пытается разобраться во мне или в чем-то.
В конечном счете она отворачивает голову и я направляю ее в сторону еды из списка.
- Лаки Чамз? (Lucky Charms – американские хлопья для завтрака) – говорю я, наблюдая, как она хватает три коробки хлопьев. – Кел их любит?
Она ухмыляется. – Нет, вообще-то это мне.
- Мне больше нравятся Райс Криспис. (Rice Krispies – американские хлопья для завтрака). – Я забираю у нее коробки и кидаю в тележку.