Калеб сел на землю и устало привалился спиной к дереву. День выдался на редкость насыщенным, а его завершение – поучительным. Есть что обдумать, в первую очередь – правильность своих решений. Ну и слова Ариэля.
Получается, Феоктист Двенадцатый не так уж прост, как пытается казаться. Сколько еще масок кроется за видом веселого ехидного эльфа?
Калебу очень хотелось бы узнать. Но в сон клонило гораздо сильнее, и он не стал сопротивляться этому порыву.
Первый день путешествия подошел к концу.
Глава 8
Сказ восьмой: О людях и нелюдях
«Нелюдей особенно не любят в селениях староверов, жители коих предпочитают существовать обособленно от окружающего мира, изредка торгуя с небольшими городами и такими же староверческими селами. Они считают всех существ, непохожих на людей – отродьями тьмы и с радостью готовы поучаствовать в богоугодном деле: искоренении ереси. Так что, если в вашей крови имеется хоть капля иной крови, не стоит даже близко подходить к староверам. Этот урок выйдет вам боком.»
Выдержка из труда «Монстры и способы тактического отступления», за авторством Ле-Роя Женкинского, т.1, ч.1, стр.7
Наутро отряд довольно быстро собрался, упаковал вещички и тронулся дальше. Калеб монотонно покачивался в седле мула, размышляя при этом о вчерашних словах Ариэля. Эльф теперь казался ему крайне подозрительным и опасным, пусть и вел себя по-прежнему: дурачась и доставая кого ни попадя.
Погода выдалась на редкость теплой: светило яркое солнце, вчерашние тучи разбежались, будто испугавшись неведомого хищника, и ничто не мешало палящим лучам медленно, но верно нагревать плотную ткань куртки. Но путники не снимали верхнюю одежду: дороги нынче неспокойные, за любым широким деревом в лесу может прятаться разбойник, а то и кто-нибудь похуже. Как говорится, лучше перебдеть, чем потом жаловаться ангелам на небесах.
Ближе к полудню Ишва крепко сцепился с отцом Клаудием, все на той же излюбленной почве – религиозной. Похоже, недавний разговор ничему не научил непоседливого мага. Калеб усмехнулся и попытался вывести на откровения эльфа, но тот сделал вид, будто очень заинтересовался пейзажем. Хотя, справедливости ради, посмотреть было на что.
По правую сторону от тракта протянулся густой смешанный лес, сквозь плотные кроны деревьев не пробивалось ни единого лучика света. По левую же открывался дивный вид на низину, глубиной не более пяти метров, по дну которой тек узкий, но бодрый ручеек. На другом берегу, чуть поодаль, начиналась плодородная долинка, где, случись какому предприимчивому земледельцу там осесть, можно было получить богатый урожай.
К вящей радости путешественников, к вечеру жара спала, в воздухе повеяло прохладой, разыгрался умеренный ветер. И ручеек, и долина остались позади, теперь с обеих сторон дороги унылыми стенами высился лес.
Едва начало темнеть, Калеб скомандовал привал. На опушке останавливаться не стали, чтобы лагерь не заметили с тракта – отошли подальше в лес, отыскали достаточно просторную полянку, где и принялись обустраиваться.
Ужинали молча. Ишва дулся на жреца, тот, по своему обыкновению, был добродушен и спокоен, Ариэль крепко призадумался, глядя на стынущую в миске кашу.
– Ешь, пока не позеленела, – гном щелкнул Феоктиста Двенадцатого по лбу. Эльф встрепенулся, кивнул и принялся меланхолично уничтожать ужин.
Спали по очереди. Первую вахту стоял отец Клаудий, затем его сменил Ишва и, уже ближе к утру – Калеб. Ариэль сторожить лагерь отказался, сославшись на дикую головную боль.
Следующий день прошел также без сюрпризов, они выбрались за пределы леса, спустились по тракту на широкую равнину, покрытую сочной густой травой. Солнце уже пыталось спрятаться за далекими холмами на горизонте, когда конь Ариэля вдруг оступился и жалобно заржал. Отряд остановился по сигналу Калеба.
– В чем дело? – спросил лидер.
– Кажется, ногой в яму попал, – хмуро пробормотал эльф. Гном спрыгнул на землю, склонился. Кожа на ноге лошади сильно покраснела, медленно набухала опухоль. Шерсть скаталась, виднелись кровяные подтеки.
– Кажется, это ушиб, или перелом, – мрачно изрек Калеб, выпрямляясь.
– Поезд дальше не пойдет, – жалобно выдавил Ариэль.
– Никто из нас не умеет справляться с лошадьми, – вздохнул Ишва. – Как же быть?
– Вспомнил! – воскликнул вдруг эльф. – Кажется, тут неподалеку было раньше селение. Может, там удастся найти подмогу?
– Что за селение? – насторожился Калеб.
– Вроде бы, староверы, точно не помню, – отмахнулся Феоктист Двенадцатый.
– Ладно, выбирать не приходится, – процедил наемник, припоминая различные слухи касательно староверов. – Ишва, вы с отцом Клаудием пока организуйте лагерь подальше от дороги. Мы отправимся за помощью. Очень надеюсь, что в деревне будет хоть один толковый ветеринар.
– Может, ты сам как-нибудь? – попытался увильнуть Ариэль.
– Нет уж, ушастый, будешь дорогу показывать. Вперед! – тычок в спину придал эльфу ускорения. Калеб кивнул магу и зашагал следом за приунывшим весельчаком.
Равнина довольно быстро кончилась, дальше шел подъем на холм. Здесь пришлось беречь дыхание, потому заговорил гном только на другой стороне.
– К чему ты вчера упомянул Избранных?
Ариэль покосился, хмыкнул.
– О чем ты? Я всего лишь наемник, знать не знаю ни о каких Избранных, так, только слухи доходили.
– Ври больше, – фыркнул Калеб. Эльф промолчал, и лидер понял, что ответа не добьется.
– Расскажи о деревне, куда мы идем, – попросил он чуть погодя.
– Староверческое поселение, – пожал плечами Ариэль. – Живут обособленно, маленькими коммунами, пришлых не любят, да и вообще никого не любят, кроме таких же свихнувшихся. Единственное, что позволяют – торговать с мелкими городами и такими же староверческими деревнями. Продают обычно пушнину, солонину, мясо, и другие продукты собственного производства. Покупают, как правило, инструменты, потому как сами их производить не могут. Даже жен берут в соседних закрытых поселениях, дабы не смешивать кровь с нечестивыми чужаками.
– Бред, – протянул Калеб.
– Бред, – согласился эльф. – Но зато самодостаточное, независимое общество. Все свое, все при себе. Ну а что детишки рождаются уродливые, потому как в ближайших селениях кровь между собой давным-давно смешалась и все друг другу родственники – это пустяки.
Калеба аж передернуло.
– Приятные ребята, нечего сказать, – неуверенно рассмеялся он. – Думаешь, нам там помогут?
– Другого выбора все равно нет, – напомнил Феоктист Двенадцатый. Гном вздохнул.
Деревня оказалась за следующим холмом, в низине, с одной стороны ее прикрывал лес, с другой протекала небольшая речка, через которую был перекинут крепкий деревянный мост. По этому самому мосту путники и попали в селение.
Дома у староверов выглядели внушительно: ровные, красивые, добротно срубленные, глазу приятно. А вот люди, при виде гнома и эльфа, хмурились, косились, что-то бормотали себе под нос, плевали на землю. Мужики и вовсе потирали костяшки пальцев, нагло ухмыляясь.
– Не подскажете, уважаемый, где мы можем найти мастера-конюшего? – вежливо поинтересовался Калеб у селянина, прислонившегося к стене дома и меланхолично грызущего яблоко.
– Шли бы вы отсюда, дело к ночи, – спокойно откликнулся он.
– Абонент вне зоны доступа, – едва слышно хихикнул Ариэль. Мужчина покосился на него, но равнодушно смолчал.
Шагая по деревенской улице, они натыкались на хмурые, настороженные взгляды, и нигде не находили помощи. Староверы просто-напросто отказывались отвечать на вопросы путников.
– Добро пожаловать в нашу замечательную деревню, – откуда-то сбоку вылезла фигуристая, хорошо сложенная девчонка лет семнадцати, приветливо заулыбалась. – Ищете конюшего? Так он на выселках, наутро будет только. Но, если хотите, идемте к нам – мой папенька хорошо разбирается в лошадях и с радостью поможет!
Калеб переглянулся с Ариэлем и медленно кивнул. Слишком разительный контраст – девчушка излучала искреннюю доброту, в сравнении с другими жителями деревни это было, мягко говоря, подозрительно.