Моран, лысеющий и полноватый, за плечами у которого остались двадцать пять лет службы в прокуратуре, разделял досаду начальницы. После того как было обнаружено тело, Кэррингтоны пустили в ход все свое влияние и богатство. Кэррингтон собрал команду из известных на всю страну адвокатов по уголовным делам, и те уже взялись за работу, готовясь защищать своего клиента от судебного преследования. Сухие факты заключались в том, что у окружного прокурора имелось достаточно улик, чтобы на их основании поставить вопрос о возбуждении против Кэррингтона уголовного дела по обвинению в убийстве, и большое жюри присяжных почти наверняка проголосовало бы «за». Вот только не исключено было, что малое жюри не сочтет эти улики достаточными и оправдает обвиняемого или не придет к единому мнению.
Сейчас в прокуратуре ожидали Николаса Греко. Он позвонил и попросил Барбару Краузе о встрече, а та пригласила Морана присутствовать.
— Он утверждает, что, похоже, раскопал кое-что стоящее, — задумчиво проговорила Краузе Морану. — Ну, будем надеяться. Обычно я не в восторге, когда люди со стороны суются в наши дела, но в этом случае я с радостью предоставлю ему любые полномочия, если он поможет нам привлечь Кэррингтона к суду.
Они с Мораном все утро обсуждали слабые и сильные места этого дела, но ни до чего нового так и не дообсуждались. Да, Кэррингтон подвозил Сьюзен домой и был последним человеком, кто видел ее живой, но ее родители слышали, как она вернулась домой, она даже пожелала им спокойной ночи. Когда возникли подозрения в убийстве, Кэррингтон, которому тогда было двадцать лет, ответил на все вопросы, какие задавал ему следователь. А Кэррингтон-старший, когда до него дошло, что его сына подозревают в убийстве, не просто позволил, а сам потребовал, чтобы их особняк, поместье и машину Питера тщательно обыскали. Обыск ничего не дал.
К исходу первого дня, когда Сьюзен так и не объявилась, смокинг и туфли Кэррингтона отправили на экспертизу с целью поиска любых возможных улик, однако результат оказался отрицательный. Белую парадную сорочку, которая была на нем в тот вечер, найти не удалось. Сам Кэррингтон утверждал, что, как обычно, бросил ее в корзину для грязного белья, а недавно нанятая горничная клялась и божилась, что на следующее утро отдала ее курьеру, который приезжал за грязным бельем из прачечной. Владелец прачечной заявил, что до него доехала только одна белая рубашка, и принадлежала она Кэррингтону-старшему, однако эта зацепка так ничего и не дала. Расследование выявило, что в этой прачечной регулярно портили одежду и путали заказы.
— В пакете с готовым заказом, который они привезли в тот раз, когда должны были забрать эту самую сорочку, вообще оказался соседский пиджак, — с нескрываемым раздражением в голосе сказала Краузе. — Эх, если бы нам удалось заполучить ее! Голову даю на отсечение, на ней была кровь.
Интерком на столе Краузе запищал. Приехал Николас Греко.
Том Моран встречался с Греко, когда тот приезжая за материалами по делу Олторп. На этот раз частный сыщик не стал тратить время зря и с порога изложил причины, которые привели его сюда.
— Можете вообразить, каково сейчас миссис Олторп, — начал он. — Она сказала мне, что теперь, по крайней мере, знает, что скоро они со Сьюзен будут лежать рядом на кладбище. Но разумеется, после того, как тело обнаружили на земле Кэррингтонов, она еще сильнее жаждет добиться, чтобы Питера Кэррингтона привлекли к ответственности.
— Прямо как мы, — с горечью усмехнулась Краузе.
— Как вам известно, я сейчас повторно опрашиваю людей, близких к семейству Кэррингтонов, в том числе и кое-кого из прислуги. Иногда любопытные факты всплывают в памяти у людей спустя много времени после того, как улягутся первоначальные страсти. Я видел в деле протокол допроса Гэри и Джейн Барр, которые уже давно служат у Кэррингтонов.
— Разумеется, мы их допрашивали.
Барбара Краузе слегка подалась вперед; она явно предвкушала, что сейчас услышит что-то интересное.
— В протоколе зафиксировано упоминание Барра, что наутро после приема он слышал, как Кэррингтон сказал Слейтеру, что Сьюзен оставила у него в машине свою сумочку, и велел ему завезти сумочку ей домой, на тот случай, если ей вдруг понадобится что-нибудь из содержимого. Мне эта просьба кажется странной, поскольку Сьюзен ждали к завтраку, а ее мать припоминает, что во время приема при ней была крошечная вечерняя сумочка. Слейтер утверждает, что смотрел в машине, но сумочки так и не нашел. Так вот, когда я надавил на Барра, тот заявил, что вспомнил: когда Кэррингтон услышал ответ Слейтера, то сказал: «Это исключено. Она должна там быть».