— женщины-«эмансипе», которые были в моде в то время, однако они не могли найти достойного, (по их понятиям) себе применения ни в деловом мире, ни в мире искусств, и вынуждены были ограничиваться ролью сопутствующих товаров;
— проститутки, не выдерживающие тотальной конкуренции и разуверившиеся в стабильности своей профессии;
— прыщавые, но восторженные дурнушки-гимназистки, курсистки и т.п., усматривающие свой жизненный шанс только в коренных общественных переменах;
— многочисленный контингент женской обслуги, перебравшейся в город из сельской местности и ошалевшей от городских соблазнов и терзающейся разрывом между своими желаниями и возможностями;
— ну и, разумеется, профессиональные революционерки, выбравшие вместо пути труда путь борьбы.
А сколько было промежуточных типов, так или иначе тяготеющих к паразитизму и разрушению…
------------------------------------------------
«Демоническая женщина отличается от женщины обыкновенной прежде всего манерой одеваться. Она носит черный бархатный подрясник, цепочку на лбу, браслет на ноге, кольцо с дыркой «для цианистого кали, который ей непременно пришлют в следующий вторник», стилет за воротником, четки на локте и портрет Оскара Уайльда на левой подвязке…
За столом демоническая женщина ничего не ест. Она вообще никогда ничего не ест.
— К чему?
Общественное положение демоническая женщина может занимать самое разнообразное, но большею частью она — актриса.
Иногда просто разведенная жена.
Но всегда у нее есть какая-то тайна, какой-то не то надрыв, не то разрыв, о котором нельзя говорить, которого никто не знает и не должен знать.
— К чему?
У нее подняты брови трагическими запятыми и полуопущены глаза.
Кавалеру, провожающему ее с бала и ведущему томную беседу об эстетической эротике с точки зрения эротического эстета, она вдруг говорит, вздрагивая всеми перьями на шляпе:
— Едем в церковь, дорогой мой, едем в церковь, скорее, скорее, скорее. Я хочу молиться и рыдать, пока еще не взошла заря.
Церковь ночью заперта.
Любезный кавалер предлагает рыдать прямо на паперти, но «она» уже угасла.
— К чему?
Демоническая женщина всегда чувствует стремление к литературе.
И часто втайне пишет новеллы и стихотворения в прозе.
Она никому не читает их.
— К чему?
Бывают неприятные и некрасивые минуты жизни, когда обыкновенная женщина, тупо уперев глаза в этажерку, мнет в руках носовой платок и говорит дрожащими губами:
— Мне, собственно говоря, ненадолго… всего только двадцать пять рублей. Я надеюсь, что на будущей неделе или в январе… я смогу…
Демоническая ляжет грудью на стол, подопрет двумя руками подбородок и посмотрит вам прямо в душу загадочными, полузакрытыми глазами:
— Отчего я смотрю на вас? Я вам скажу. Слушайте меня, смотрите на меня… Я хочу — вы слышите? — я хочу, чтобы вы дали мне сейчас же, — вы слышите? — сейчас же двадцать пять рублей. Я этого хочу. Слышите? — хочу. Чтобы именно вы. именно мне, именно дали, именно двадцать пять рублей. Я хочу! Я тввварь!.. Теперь идите… идите… не оборачиваясь, уходите скорей, скорей… Ха-ха-ха!»
ТЭФФИ. Демоническая женщина.
------------------------------------------------------
Понятно, что демонические — тоже находка для революции. Из них получались отличные комиссарши.
И началась борьба дикого, слепого в своей ярости, животного начала против человеческого, борьба, которую потом с уничтожающим сарказмом отразил Джордж Оруэлл в своей «Ферме животных», где победившие людей животные выдвигают лозунги:
«ЧЕТЫРЕ НОГИ — ХОРОШО, ДВЕ НОГИ — ПЛОХО!»
«ВСЕ, КТО ХОДИТ НА ДВУХ НОГАХ, — ВРАГ»
«ВСЕ ЖИВОТНЫЕ РАВНЫ» и т.п.
-------------------------------------------------------
«ДУНЬКА. Товарищ Кошкин, я до вас!
КОШКИН. В чем дело.
ДУНЬКА. Мне две комнаты нужно иметь, потому что я тоже с хорошими товарищами знакомство веду, она мне одну будуварную отдала, да и из той пружиновую сидушку утащила. Пущай зараз гостильную отдаст! У меня гостей вдесятеро больше бывает. Комиссар Вихорь завтра на кохвей придет. На что он сядет? На что?
КОШКИН. Да вы, товарищ, кто?
ДУНЬКА. Конечно ж, прислуга!
КОШКИН. Так вы должны войти в союз и защищать свои интересы сообща.
ДУНЬКА. Это мне без надобности. Я сама защитюсь.