— Подожди, ты так и не назвал своего имени.
— Что? — удивлённо спрашивает он.
— Как мне тебя называть?
— Гидеон.
Он смотрит на меня, словно пытается понять, что я задумала, но ни к чему не приходит. С людьми при общении со мной такое часто бывает.
— Что ж, Гидеон, — произношу так мило, как только могу, — должно быть что-то, что ты можешь сделать. Может, щёлкнуть пальцами, загадать желание на падающую звезду или что-то в этом роде. Никто никогда не узнает об этом маленьком недоразумении. Затем, когда я вернусь в мир живых, ты сможешь выследить эту тупую цыганку. Пианино свалится ей на голову, и всё будет именно так, как и должно быть.
Смотрю на девушек, которые последние три года были у меня на побегушках. Они всхлипывают и недоверчиво оглядываются. Кроме Фелисити, которая снимает на телефон. Почему цыганка не могла выбрать её?
— Нет, — отвечает жнец.
— Хорошо, чудесно. Пожалуй, пианино, действительно клише. Как насчёт метеорита?
— Нет, — повторяет он.
— Ты прав. Должно быть что-то маленькое, что просто убьёт её, не разрушив планету. Не хотелось бы, чтобы ты нёс ответственность за уничтожение всей Земли.
Вместо ответа жнец поворачивается. Край плаща неестественное замирает в воздухе, после чего наконец опускается вокруг лодыжек.
— Подожди, — зову, пытаясь угнаться за ним. — А отправить меня обратно?
— Мы уходим, — заявляет он, перекидывая косу в другую руку. — И я уже сказал тебе. Я не могу отправить тебя обратно.
— Но кто-то ведь может, так? — он продолжает идти, и мне не остаётся ничего другого, кроме как следовать за ним. Мы всё больше погружаемся в туман, и я щурюсь, пытаясь разглядеть, что там впереди. — Кстати, куда ты меня ведёшь?
— Ты всегда так много болтаешь? Большинство людей, как минимум, шокированы, когда умирают.
Усмехаюсь. Очевидно, роль хорошей девочки не работает.
— Ты облажался. Может начать с того, что если бы ты лучше выполнял свою работу, я бы вообще не умерла.
— Но ты мертва.
— Не по-настоящему.
Он вдруг смеётся, и звук застаёт меня врасплох. Я уж начала было думать, что эмоции этого парня погрязли в чёрной дыре.
— Разве ты не видела там своего тела? Знаешь, то, которое на земле? — уточняет он. — Ты мертва по-настоящему.
Смотрю вниз, и пытаюсь удержать равновесие. Подо мной абсолютная пустота.
— Можешь хотя бы сказать мне, куда мы идём? — интересуюсь, делая вдох, хотя это бессмысленно, так как мне больше не нужно дышать. Тем не менее, есть что-то успокаивающее в дыхании.
— К Извозчику Душ.
— Куда? — переспрашиваю, но слова уносит порыв ветра, который производит поезд, остановившийся перед нами.
— Забирайся, — командует жнец, подталкивая меня вперёд. Скорее пиная, на самом деле.
Когда я переступаю порог, то вижу другого жнеца, ведущего толпу людей в следующий вагон.
— Что там происходит? — осведомляюсь.
Гидеон оглядывается, слегка приподнимая бровь.
— Пятнадцать машин столкнулись на трассе 405.
Похоже, он завидует. Больной придурок. Двери закрываются, и я оказываюсь в окружении жнецов и новоумерших. Все выглядят такими грустными. Пустыми. Словно оболочки реальных людей.
— Говорил же тебе, что большинство умерших шокированы, когда умирают, — произносит мой жнец, наклоняясь. У него такой самоуверенный тон, что хочется дать ему пощёчину. Успеваю остановить себя. Он везунчик. У меня вполне заслуженная репутация человека, который не терпит дерьма от окружающих.
Осматриваюсь и замечаю пожилых, детей и тех, кто между. У большинства выражения лиц, как у оленя на дороге в свете автомобильных фар. У всех, кроме одной старой женщины, которая улыбается мне с жалостью в глазах.
— Такая молодая и красивая, — говорит она, словно я не стою прямо перед ней. — Такая потеря.
Оглядываюсь и затем смотрю на неё.
— Это вы мне?
— Нет, дорогая, я говорю о тебе.
Кто бы мог подумать, что старики знают, что такое сарказм.
— Что случилось? — интересуется она, её голос полон материнского сострадания.
— В смысле, что случилось? — её доброта начинает действовать на нервы.
— Как ты умерла? — уточняет она.
— Я не умирала, — пытаюсь объяснить, указывая на жнеца. — Он совершил ошибку.
— Отрицание, — произносит она, похлопывая меня по руке. — Первая стадия. Не переживай, дорогая. Скоро пройдёт.
Отдёргиваю руку.
— Я не отрицаю. Он облажался и схватил не того.
— Уверена, именно так всё и было, детка, — судя по озорному взгляду на её лице, она мне не верит.
— Кстати, что случилось с вами? — спрашиваю, желая сменить тему. — Расскажите.