Сал обходит стол и облокачивается на перила, отделяющие нас от зрителей.
— И какую роль в новой линии играет ЭрДжей?
— Сложно сказать.
— Почему?
Наклоняюсь вперёд, тоже желая услышать ответ. Что я теперь сделала?
— Дэниелу предстоят великие дела. Влияние ЭрДжей на его будущее неоценимо, — продолжает Йетс.
— Правда? — переспрашивает Сал с деланным удивлением, и я подавляю смешок над его плохой игрой. Он поворачивается ко мне и заговорщически подмигивает. — Тогда почему же сложно объяснить её роль в его жизни?
— Прежде всего, — начинает Йетс, — речь идёт о том моменте, когда она протянула руку к нему, моменте, когда началась их подлинная дружба. Благодаря этой дружбе он познакомился с Мадлен, которая стала его девушкой. В конце концов, её борьба с раком привела к тому, что он выбрал медицину.
— Согласно Хроникам Акаши, какое его теперь ждёт будущее? — спрашивает Сал.
Йетс широко улыбается.
— Сразу после второго испытания ЭрДжей, я сверился с Хрониками. Согласно записям, он войдёт в команду, которая найдёт лекарство от трёх разных видов рака. Их результаты, если ими поделиться с другими исследователями, приведут к значительному увеличению процента вылечившихся от онкологии. Наконец, когда Дэниел завершит свой путь на Земле, его труды лягут в основу исследований, которые приведут к раннему обнаружению и излечению от большинства видов онкологии.
— Итак, — подводит итог Сал, — работа Дэниела в прямом смысле спасёт жизни миллионов мужчин, женщин и детей.
Йетс кивает.
— И не только. Его работа улучшит и качество жизни тех, кто любит и забоится о больных.
— Прости, — с ухмылкой перебивает Азбаух. — Ты подводишь к тому, что рак излечили благодаря ЭрДжей?
Сал качает головой.
— Я не делаю такого заявления. Я просто даю ответ на вопрос, поставленный судом. Если ЭрДжей вернётся к жизни, мир станет лучше, чем если она останется в Послежизни.
— А Дэниел единственный, кто способен найти это чудодейственное лекарство? — скептически уточняет Азбаух.
— Уверен, кто-то в какой-то момент истории сможет сделать те же открытия, что и команда Дэниела, — Азбаух выглядит довольным, пока Сал не добавляет, — но пока мир ждёт открытий, сколько людей должны страдать и умирать от заболеваний, которым мальчик способен положить конец?
Азбаух пристально смотрит на Сала. Не думаю, что он купится на это.
— Но изменения уже сделаны. Если мы отправим её назад, будущее больше не изменится. Её влияние уже подействовало.
Откидываюсь назад в удивлении. Не думала, что они возьмут и используют изменения, которые я совершила, против меня. Словно кого-то попросили выполнить работу, пообещали деньги, а затем отменили сделку. Если бы не предупреждение Азбауха, которое до сих пор витает в воздухе, я бы высказалась. Так или иначе, Сал подходит к вопросу по-другому.
По лицу Сала медленно расплывается почти ликующая улыбка.
— Хм, да. Я как раз к этому подходил, — он поворачивается к Йетсу. — Брат мой, Азбаух поднял очень важный вопрос. Будущее Дэниела уже определено?
На лице моего хранителя появляется странное выражение.
— Нет.
Шепард и Мармарот поднимают головы и смотрят вниз поверх помоста. Глаза Азбауха сужаются как у хищника. Но именно Сал, собирающийся нанести последний удар, заставляет меня улыбнуться.
— Похоже, что будущее всё ещё остаётся неопределённым и полностью зависит от этого решения. Но как такое возможно? — спрашивает Сал, улыбаясь от уха до уха. — Хроники Акаши конкретны. Это факты, не так ли?
Йетс прочищает горло.
— За всё время моей работы хранителем, будущее подопечного всегда было предопределено. Однако я не думаю, что ЭрДжей уже сыграла свою роль в решении Дэниела.
— Пожалуйста, — произносит Сал, махнув рукой в сторону толпы. Мне кажется, или он действительно всё больше актёрствует? — Просвети нас.
Йетс кивает.
— Именно ЭрДжей убедила Дэниела осуществить мечту стать доктором, хотя остальные говорили, что он не справится. Её вера в него и его жажда найти лекарство — именно то сочетание, которое сделало открытие возможным.
Гул голосов становится громче с каждой секундой.
— Тишина! — орёт Азбаух, заглушая толпу. — Тишина, я сказал!
Когда никто не реагирует, он открывает рот, и раздаётся оглушительный вопль, напоминающий разорвавшуюся звуковую бомбу. Все, и ангелы в том числе, опускаются на пол. Что касается меня, я сворачиваюсь под столом в позу эмбриона, руками крепко зажимая уши. Наконец, шум стихает, я поднимаю глаза и вижу, что дедушка протягивает мне руку, чтобы помочь подняться. Я принимаю её, поднимаюсь и смотрю, как люди в тишине занимают свои места. Все, кроме одного.