— Технически, немного больше, — уточняет Гидеон.
Раскрываю рот и смотрю на него.
— И сколько из этого времени было проведено под таблетками?
Он пожимает плечами.
— В любом случае, что произошло с моими семьюдесятью годами? Мне казалось, я должна была увидеть тебя не раньше, чем через несколько десятилетий.
Гидеон снова пожимает плечами.
Тупой жнец. Но на этот раз я не позволю ему затащить меня на поезд, пока не получу ответы. Усевшись по-турецки, смотрю на него с самым вызывающим выражением лица.
— Я с места не сдвинусь, пока ты не объяснишь, что происходит. Почему я здесь? Почему я умерла?
Гидеон кончиками пальцев потирает глаза, а затем, к моему удивлению, плюхается рядом со мной.
— Нам обязательно через всё это проходить? — спрашивает он.
— Ты, как и я, прекрасно знаешь, что, как только я окажусь на поезде, вскоре я сойду в Зале Ожидания, где ты бросишь меня дожидаться призыва на регистрацию.
Он озадаченно смотрит на меня.
— Что?
— И снова ты отрицаешь то, что должно произойти.
— Каким образом? — осведомляюсь, тщательно следя за тем, чтобы он не смог отвлечь меня от нужных мне ответов.
— Никто не думал, что ты вспомнишь, что была здесь. Точнее, пока ещё ты не там, но скоро.
Понимаю, что он делает. Пытается отвлечь меня чем-то странным и увлекательным, связанным со мной. Не выйдет.
— Плевать. Объясни, почему я не дожила до столетия, — требовательно спрашиваю.
— Ты изменила своё прошлое, и эти изменения проявились в твоём настоящем. Они также изменили твоё будущее.
— Подожди, ты хочешь сказать, что пройдя через все испытания, учинённые судом, я в конечном итоге обменяла долгую жизнь на один-единственный день?
— Полагаю, с твоей точки зрения так и выглядит, — произносит он раздражённо.
— А как ещё мне на это смотреть? — интересуюсь с не меньшим раздражением.
Он встаёт и протягивает руку, чтобы помочь мне подняться. Я не принимаю её.
— Ты можешь смотреть так, — со вздохом произносит он, — предыдущая временная линия предлагала тебе долгую жизнь, лишённую истинной дружбы, сострадания, достоинства. В новой жизни, хоть и короткой, ты ставила нужды других выше своих собственных, и этот мир стал лучшим местом. Ты в прямом смысле изменила жизни людей.
— Не понимаю, как, — бормочу.
Он протягивает руку немного дальше.
— Просто пойдём со мной. Я не заставлю тебя сесть на поезд, пока ты не будешь готова.
— Почему я должна верить тебе? Если мне не изменяет память, в последний раз ты не предоставил мне особого выбора.
Он поднимает другую руку, словно давая клятву.
— Клянусь честью.
— Ты же не собираешься дождаться последнего момента, а затем втолкнуть меня в дверь?
— Просто вставай.
На этот раз я поднимаюсь, но без его помощи.
— Некоторые вещи никогда не меняются. Ты упряма, как и всегда.
— Итак, как же я изменила жизни за пару часов?
— За день, — поправляет Гидеон.
— Плевать.
— Ну, ты спасла того маленького мальчика.
Хорошо, сложно спорить со жнецом, когда дело касается смерти.
— Всего одного человека.
— Что, тебе этого не достаточно? Серьёзно, ты не должна беспокоиться о том, что я втолкну тебя в дверь поезда. О чём ты на самом деле должна беспокоиться, так о том, чтобы я тебя не толкнул под поезд.
— Напоминаю, я уже мертва, — бормочу я.
— Верно, но дорога до Зала Ожидания тяжёлая. Лучше быть внутри, чем снаружи.
Наверно, мы недалеко от станции, так как я вижу вокруг много душ и жнецов.
— Теперь пришло моё настоящее время, да? То, за что я боролась с ангелами? За один день?
— И за достойную жизнь, — добавляет он.
Перед нами появляется поезд. Я понимаю, он прав, говоря, что пришло моё время умирать. Мне это не нравится, но в глубине души понимаю, что он прав. Интересно, поэтому все остальные в ступоре? Наверно, чтобы не впали в безумие от собственной смерти, пока не смогут увидеть обзор своей жизни. Кроме очень старых. Они выглядят вполне жизнерадостно.
— Подожди, Гидеон.
— Да?
— Как вышло, что я больше похожа на стариков, чем на ходячих зомби?
— Сложно сказать. В отличие от молодёжи или от тех, кто умер внезапно, старые души готовились к этому моменту целую жизнь. Не удивительно. На самом деле, в большинстве случаев, смерть служит облегчением. Может, из-за того, что ты уже проходила через всё это, твоя душа не… как ты там сказала?
— Не впала в безумие? В истерику? Окончательно не сошла с ума?
— Что-то типа того.