В это время выходит другая медсестричка, тоже миленькая, молоденькая и тихо, вежливо так у меня спрашивает: «А вы тапочки принесли?» Я не понимаю ничего, какие тапочки. Она говорит, чтобы переобуться. Тут я как-то забеспокоилась. Вспомнилась незабвенная фраза Лёлика из «Брильянтовой руки»: «Шоб ты сдох! Шоб я видел тебя у гробу у белых тапках!» Так, думаю, неприятно что-то получается, опасненько. Нет, ну конечно, в гробу и босиком не замерзнешь, но приносить с собой тапки на сдачу крови, как-то слишком! Я напряглась, собралась и спрашиваю: «А у вас что, бахилы кончились?» Она отвечает, что бахилы есть, но они тоненькие, рвутся, на зиму не рассчитаны. Надо же, я не знала, что бахилы бывают зимние и летние! Прямо как резина на колесах, если вовремя летнюю на зимнюю не сменил, будут проблемы.
Нет, говорю, мол ни о чем таком не предупреждена, извините, тапки дома остались. «Тогда вам придется одеть по двое бахил на каждую ногу», – грустно констатирует медсестра. И я слышу невысказанное: «Так никаких бахил на вас не напасешься». Ну, я же не против, натянула по двое бахил, сижу, жду. Женщина, которую передо мной оформляют, как-то подзависла, карта банковская у нее не срабатывает, оплата не проходит. И что-то стало мне не по себе. Тем более, я пришла не просто натощак, а очень сильно натощак, потому что вечером поужинала совсем слегка, есть не хотелось.
Вижу на столе лежит прибор для измерения давления, дай, думаю померяю. Вдруг упало давление после прогулки, и с голодухи, и времени уже много прошло. Уже мне совсем не хочется никакую кровь сдавать, а хочется пойти домой, позавтракать и поспать еще чуток. Надеваю манжету прибора на руку, нажимаю нужную кнопку, прибор делает «ПШИК!» и отключается. И второй, и третий раз так же. Я обращаюсь к медсестре за стойкой с вопросом, она лучезарно мне улыбается и говорит, что, наверное, села батарейка. Но сейчас она все поправит, и начинает уже меня оформлять. Как только я расплатилась, меня сразу пригласили в кабинет, так что давление я так и не измерила.
Прохожу в кабинет, сажусь, кладу руку на специальную подушечку и старательно отворачиваю голову к двери. Не то, чтобы я крови боялась. Но все-таки смотреть на все на это не приятно. И крови жалко, своя же! И вообще, как руку тебе по-вампирски дырявят не хочется видеть. Медсестра что-то медлит, копается в инструментах, хотя руку уже перетянула жгутом, и спрашивает: «Как процедуру переносите?» Я честно, искренне отвечаю: «Спокойно переношу. Из кабинета на своих ногах выхожу». Она вздыхает, по-моему, разочарованно, и продолжает разговор: «А вот некоторые прямо тут в обморок падают». Я явственно чувствую, что давление мое точно упало прямо тут. Ну, что делать, не убегать же! Тем более, руку мне уже проткнули. Наконец все закончилось, бинтом крепко перетянута рука, я продолжаю старательно разглядывать дверь кабинета, собираясь уйти.
И в это время, медсестра быстро обходит меня и неожиданно резко сует мне под нос руку с тремя пробирками, заполненными темно-красной субстанцией. И говорит: «Смотрите. Все правильно?» То есть я должна была подтвердить, что пробирки подписаны ею верно. Я обалдеваю от такого садистски-вампирского подхода и слабым голосом подтверждаю. Мне кажется, что количества взятой крови хватит на пять таких анализов. Наконец я покидаю кабинет.
Прохожу по коридору, собираюсь взять свое пальто, и силы внезапно покидают меня. Ноги начинают дрожать, резко выступает пот на лбу, в глазах темнеет. К счастью рядом оказался диванчик, на который я и села. В глазах уже совсем стемнело, наверное, ночь наступила. Зову на помощь. Прибежали сразу три медсестры и торжественно, на глазах у изумленной публики препроводили меня в соседний кабинет, где была кушетка. Уложили меня, ноги мне кверху подняли, голову опустили пониже, виски нашатырным спиртом натерли, окно открыли, и дали в руки ватку с нашатырем тем же. Воды налили, пить предлагают, сахару кусочек принесли. В общем реанимируют меня, как только могут. К счастью, я совсем-то не отключилась, полежала немного, стала в себя приходить.
Когда в глазах посветлело, и я стала различать окружающее, то первое, что я увидела – было гинекологическое кресло, находившееся в метре от меня прямо перед носом. О-о-о! Мне чуть опять плохо не стало! Что же, думаю, у них места другого не нашлось, куда предобморочных граждан складывать?!
Наконец стало совсем хорошо, я села, обмахиваюсь нашатырной ваткой, водичку попиваю из пластмассового стаканчика, креслом гинекологическим любуюсь, с медсестрой беседую «за жизнь». И, как говорится, «ничто не предвещало недоброго!» Только я собралась встать и идти домой, как в кабинет влетела та самая процедурная медсестра, которая мне руку колола. Глаза горят, волосы развеваются! Ну, фурия-фурией! (Фурии – в древнеримской мифологии богини мести). «Что же вы, женщина!» – закричала она с порога. «Зачем же вы сказали, что хорошо процедуру переносите?! Вы же – глазливая! Вы же сами себя сглазили!»