Да здравствует, как же.
Я встретила ее взгляд цвета лесного ореха, замечая в нем удовлетворение, и постучала по уголку рта в немом предупреждении. Пусть Мари и была теперь королевой пожирателей плоти, но у нас с ней была тайна, которая могла низвергнуть ее. Ее люди не стали бы приветствовать ее с таким обожанием, если бы знали, что она поделилась своей силой с вампиром, дав мне тем самым орудие, необходимое для того, чтобы уничтожить Аполлиона. И если бы она попыталась использовать свое новое положение в качестве трамплина к войне против вампирского мира, ей пришлось бы сражаться с помощью своих духов с каждым призраком, которого смогла бы использовать я благодаря позаимствованным у нее способностям и помощи моего друга Фабиана.
Но когда Мари вежливо, не враждебно кивнула мне, я почувствовала приступ надежды. Мари, можно было назвать какой угодно, но опрометчивой и глупой она не была, потому все это она понимала. С невероятными силами множества Мастеров вампиров и той, что я переняла у Мари, со знанием, которое я теперь имела о призраках и жизненно важной роли, которую они могли сыграть в сражении, два наших вида были теперь снова вполне равны, даже со способностями Мари.
Чаша весов склонилась, когда смерть Грегора оставила преданность Мари только упырям, но, возможно, баланс заключался в том, что Мари и намеревалась сделать все это, когда заставляла меня выпить ее кровь, используя угрозу, которую я никогда не смогла бы проигнорировать: жизнь Кости. Тем вечером я могла лишь надеяться, что это уравновешивание ради мира и было ее планом… и быть готовой на случай, если это не так.
Я кивнула в той же самой почтительной манере, но по — прежнему держала палец около рта. Маленькая улыбочка вызвала морщинки на лице Мари. Потом она отвернулась. Оба наших сообщения были отправлены и получены.
— Пойдемте, — сказала Мари выжившим упырям. — Мы уйдем вместе. Вам нечего их бояться. Теперь у нас мир.
Как один, упыри последовали за Мари, когда она повернулась, чтобы выйти из кладбища тем же путем, которым пришла. Я задумалась, уловили ли они предупредительные нотки в ее ровном голосе, когда она сказала, что у нас мир. Я уловила, и еще раз почувствовала болезненный приступ надежды. Если кто — нибудь из них начнет за спиной Мари снова действовать против вампиров, он узнает, что гнев королевы вуду не менее пугающий, чем то, что сделаем с ними я или любой другой вампир.
— Она не использовала заклинания, — удивленно пробормотала Веритас.
Я бросила на нее краткий, утомленный взгляд.
— Потому что она не практикует черную магию; она и есть черная магия, — сказала я, повторяя слова, сказанные Мари в тот день.
— Мы можем ей доверять? — спросила Веритас у Менчереса настолько тихо, что я еле расслышала ее.
Он бросил вдумчивый взгляд в ту сторону, где Мари выходила из кладбища, а потом посмотрел на меня.
— Мы можем ей доверять, дабы не быть безрассудными, — ответил наконец Менчерес. — А остальное увидим.
Я посмотрела в направлении, в котором исчезла королева вуду, и пожала плечами. Время покажет истинные побуждения Мари. А до тех пор мы должны подобрать все кусочки и двигаться дальше.
Говоря о кусочках…
Я бросила взгляд на остатки сражения. Съежившиеся конечности, тела и кровь, запятнавшая землю темными клочками. Какой беспорядок.
Придется поджечь большую часть земли, где было сражение, чтобы скрыть кровь немертвых, да и на случай, если пролилась кровь Дениз. Я позвоню Тейту и попрошу, чтобы он попридержал местных полицейских, когда мы разведем огонь. Все еще странное чувство возникало от понимания, что о сцене происшествия я буду говорить с Тейтом и не услышу на другой линии голос Дона.
Даже мысли о дяде, казалось, вызвали его в моем воображении, потому что я уловила его уголком глаза: в костюме и галстуке, с безупречно расчесанными седыми волосами, подергивающим брови, как он делал всегда, когда был раздражен или задумчив. Несколько раз за прошедшие десять дней мираж моего дяди появлялся в моем периферийном видении и исчезал, как только я поворачивалась. Горе делало с людьми забавные вещи, предположила я, но не повернулась. В боку у меня по — прежнему были пули, которые следовало вытащить, а у меня самой еще и куча других неприятных вещей, которые нужно было сделать, но всего лишь на несколько секунд я хотела притвориться, что Дон все еще со мной.