— Мистер Хотчнер, успокойтесь, — упрашивала какая-то женщина, лица которой он не мог рассмотреть. Она крикнула кому-то в сторону: — Позовите доктора! — и снова ему: — Всё хорошо, мистер Хотчнер. Успокойтесь. Вы в больнице. Не волнуйтесь.
— Два миллиграмма ативана. Быстро, пока не начались судороги! — скомандовал деловитый мужской голос и хмыкнул: — С возвращением в этот чудный мир…
Последующее пробуждение оказалось более осмысленным, хоть он по-прежнему не помнил, как оказался в больнице. Память приветливо, но обрывочно и несобранно напомнила ему, что он старший специальный агент Бюро и находится в Денвере, штат Колорадо. А ещё ему вновь вспомнилась темноволосая красавица… Алана! Её звали Алана Мюррей, и именно с неё всё началось.
Неделю назад он и его люди изучали материалы дела, присланные из Денвера полицейским детективом Джексоном. Шесть месяцев — четыре трупа: женщины, замужние белые домохозяйки. Трём из них было под сорок, и только четвёртая — Алана Мюррей — едва переступила порог тридцатилетия. Он ещё поразился её красоте и смутился от подозрений, что со смертью красавицы не всё гладко. Не смог с ходу понять, что именно его смущает, но успокоил себя мыслью, что у него будет достаточно времени подумать об этом.
— Выспались? — хмыкнули над ухом.
Он с трудом обернулся на голос и почти отчётливо рассмотрел невысокого лысеющего мужчину в белом халате с ярким держателем для ручек в нагрудном кармане.
— Искренне надеюсь, что сегодня вы не станете буянить, мистер Хотчнер, — изучая данные медицинской карты, обронил мужчина. — И зачем я вам имя ваше назвал? — посетовал он. — Вы понимаете, где вы?
— В больнице Денвера. — Его голос звучал непривычно глухо, и слова проталкивались как-то вязко и нехотя.
— Правильно. Какой нынче год и месяц?
Он ответил, и врач с удовлетворением кивнул.
— Как к нам попали, помните?
Всё как в замедленной съёмке. Вот он стучит в дверь дома Патрика Суини — охранника фирмы-подрядчика, которую нанял муниципалитет, чтобы охранять заброшенное здание бывшей психиатрической больницы. Сзади, за спиной, Морган и Джей-Джей. Они пришли поговорить об Алане Мюррей. Когда дверь открылась, он на автомате собирался представиться, но увидел пистолет, а после — как в тумане. Он то проваливался в какой-то сон, которого не помнил, то вновь приходил в себя, чтобы снова сорваться в видение. Отчётливее всего он помнил боль.
— Меня ранили.
— Небольшая поправка. Вас убили, мистер Хотчнер. — Доктор посветил ему в глаза фонариком, чтобы определить реакцию зрачков и сделал пометку в карте. — Вас привезли с ранением и обширной кровопотерей. Пуля вошла справа и задела сосуды печени. Вы умерли во время операции. На ваше счастье, всего на полторы минуты. Хирург вас реанимировал, но на фоне кровопотери вы впали в кому…
— Как долго?
— Шесть суток. Опять же, на ваше счастье, кома не была глубокой, так что теперь походите на физиопроцедуры, пообщаетесь с неврологом, и всё у вас будет хорошо. Судя по тому, как вы, хоть и вяло, отбивались от медсестры, двигательных нарушений нет. Анализы и КТ показывают, что процесс заживления раны и восстановления организма идёт нормально. Печень в целом не повреждена, однако выпить вам разрешат ещё не скоро. Понимаю, это печально, но не фатально… И кстати, тут к вам ломились, но я разогнал сочувствующих. Возможно, завтра кого-нибудь пропущу, — тепло усмехнулся доктор. — Если будете хорошо себя вести.
Лежать было немного больно и скучно. Связно мыслить не получалось, и кончилось тем, что он вновь уснул.
Ему снились его похороны. Небо затянуло хмарью, точно перед дождём. На кладбище у могилы никого не было, кроме Патрика Суини. Преступников порой манит на кладбища, где похоронены их жертвы. Иногда они даже осмеливаются, как сейчас, в его сне, прийти на похороны. Суини стоял и смотрел на свежую могилу с простой табличкой, на которой от руки было написано «Аарон Хотчнер» и даты рождения и смерти. И было странно, умиротворяющее тихо. Ни плача, ни скорбных речей. Просто лёгкая воздушная тишина. И он тоже смотрел на свою могилу, и ему не было страшно. Ведь он и правда умер. Пусть всего на минуту, но умер. Он не видел туннеля, не видел никакого света, не слышал голоса Хэйли, а в туманной дымке различил реку — мелкую, прозрачную, очень чистую и широкую, но отчего-то не перешёл её. Просто не захотел.
Наверное, в глазах доктора он вёл себя достаточно хорошо, потому что на следующий день к нему пришёл Росси.
— Выглядишь, как покойник, — заметил он. — Или, как зомби.
— И чувствую себя также.
— Ты всех до смерти перепугал. Морган устал отбиваться от Гарсии.
— Какое счастье, что мы в Денвере. — Хотч криво улыбнулся. Сегодня говорить было намного легче, чем вчера. Да и соображалось лучше. Невролог, который утром замучил его тестами, сказал бы, что попытка пошутить — хороший признак.
— Не сомневайся, ты своё получишь, когда вернёшься, — посулил Росси. — Что врачи говорят?
— Кома короткая, последствия — минимальные. Так легко вы от меня не отделаетесь. Что с подозреваемым?
— В федеральной тюрьме с простреленным плечом. — Росси огляделся и подтянул к постели пластиковый стул. — Доказательств против Суини полно. Однако он утверждает, что убийство Мюррей не его рук дело. Очевидно, срок пытается скостить.
— Суини в курсе, что я жив? — Ему до чёртиков надоело лежать, но сесть не хватало сил, а просить помощи было не в его правилах.
— Нет. — Росси нахмурился, стараясь понять, к чему клонит восставший из мёртвых начальник.
— Суини говорит правду. Если он не знает, что я выжил, то понимает — ему ни один адвокат не поможет. Убийство федерального агента — тяжёлое обвинение. Даже если он об этом не знал, в тюрьме ему подробно разъяснили, как обстоят дела, — пояснил он. — Теперь для него не имеет значения, сколько обвинений в убийствах ему предъявят. И ещё, я с самого начала подозревал, что со смертью Мюррей не всё гладко…
— Так, агент Росси! — рявкнул вошедший доктор. — Я вас к пациенту пустил, чтобы вы успокоили родственников и коллег, а не для того, чтобы вы тут с едва живым пациентом мозговой штурм по трупам устраивали!
— Но… — начал было Росси.
— Ваши пять минут истекли. Пока мистер Хотчнер мой пациент, я решаю, чем он будет заниматься, и заниматься он будет своей раной и последствиями комы, а расследованием прошу заниматься за пределами больницы. Я доступно объяснил свою мысль? — Доктор придал лицу наигранно выжидательное выражение.
— Ладно, Хотч. — Росси понял, что спорить бесполезно. — Выздоравливай и беги отсюда. Мы спрячем тебя от Ганнибала Лектера.
Оба рассмеялись — с той разницей, что Росси громко, а у Хотча не хватило сил, чтобы расхохотаться в голос.
Он провалялся в больнице чуть дольше двух недель и столько же просидел дома. Порой ему снились кошмары, но невролог больницы Денвера предупредил его об этом. Впрочем, он же обнадёжил, что, как только организм окончательно придёт в норму, кошмары прекратятся. Чтобы не терять времени, Аарон принялся ходить к штатному психиатру в надежде получить допуск к работе, когда истечёт срок больничного. Занятие не из приятных, но неизбежное, и потому он хотел отделаться от мозгоправа как можно скорее. А ещё он размышлял о деле Мюррей…