В таком огромном доме я до сих пор не почувствовала ничьего присутствия, кроме мистера Кенсинга. Странно, но может быть, здесь была приходящая прислуга. Или хозяин так горевал по Алекс, что пожелал остаться один и всех уволил. В любом случае обед явно никто готовить не собирался, значит, здесь я могу проявить себя. Когда-нибудь есть все равно надо, как бы ни было велико наше горе, мы должны быть сильными.
Отыскав кухню (позади столовой), я обследовала шкафчики и холодильник. Запасов было достаточно, оборудование – весьма современное. У меня получился вполне приличный обед из трех блюд. Я даже нашла немного свежей зелени во дворе на грядке, которую увидела через стеклянную заднюю дверь.
Накрыв на стол прямо на кухне, я поднялась по лестнице, на второй этаж. Не зная, в какой комнате находится хозяин, позвала:
- Мистер Кенсинг!
Ни звука в ответ. Я попробовала еще раз, уже громче.
- Мистер Кенсинг, прошу прощения за беспокойство, я приготовила обед. Может быть, вы хотите есть?
Тишина.
Спустилась снова на кухню и села есть в одиночестве. Мужчины труднее переживают потери, многие из них не умеют плакать даже наедине с собой, а тем более кому-то жаловаться. Женщины же выплескивают свои сверхэмоции в слезах печали или радости. Но время лечит все и всех.
Странно, что Алекс никогда не рассказывала мне об этом мужчине, судя по всему, она много значила для него. Наверное, это было взаимно. И у него такое же имя, как у ее мужа – Том. Стоп! А где же сам супруг миссис Кенсинг? Надеюсь, что с ним все в порядке. Дааа… много непонятного для меня происходит в этом доме.
Поев и помыв посуду, я решила постирать. Вещей с собой у меня не много, и лучше держать их чистыми. На кухне была установлена стиральная машина, разобраться с управлением оказалось несложно, а в шкафчике рядом с ней я обнаружила стиральный порошок. Сходила в отведенную мне спальню за своей грязной одеждой и запустила самую короткую стирку.
Больше никакой хозяйственной работы не было, я решила перечитать последнее письмо Алекс и проверить почту.
Глава 3.
Глава 3.
Я достала ноут из рюкзачка, подсоединила к розетке на кухне и погрузилась в мир Internet. Четыре новых письма: от сына, Люси, Алексея и,… холод прошел по моей спине, - от Алекс. Все письма были отправлены вчера.
Я тупо смотрела на закрытые конвертики, пытаясь найти объяснение: заглючил компьютер или вообще вся сеть; кто-то пишет (и раньше писал) от имени Алекс; или я вообще попала в дом не той Алекс Кенсинг. Может, женщин с таким именем полным полно в Канаде, а добиралась я самостоятельно и могла попасть не туда. Это объясняет присутствие в доме молодого мужчины (получается, тезки мужа миссис Кенсинг), о котором «моя» Алекс ничего не упоминала. И … точно! На фотографии на кладбище была молодая женщина – наверное, горячо любимая жена хозяина – поэтому он в таком подавленном состоянии. Сказать, похожа ли она на мою подругу по переписке, я не могу. Фото девяностолетней женщины, которое Алекс мне прислала, сложно было сравнивать с фото той, которой всего лет тридцать. Кроме того, у могилы я была недолго и очень-то не всматривалась.
Выход был в том, чтобы прочитать поскорее письма, может что-то тогда проясниться. Так, сначала - сынуля! Он писал: «Привет, мам! У меня все хорошо. Как доехала?». Ответила так, чтобы не волновать: «Добралась до места, все хорошо, подробности – позже». Аналогичным был обмен любезностями еще с двумя респондентами. Теперь - письмо от Алекс.
«Дорогая, Саша!
Это письмо ты, наверное, откроешь уже в Канаде. Если ты его получила, значит, случилось то, о чем я знаю – я умерла. Это трудно объяснить, никакой мистики, но я знаю точную дату. Я не считаю себя ясновидящей, совсем нет. Просто за девяносто лет моей жизни, я несколько раз видела сны, которые потом, будто в записи, повторялись в реальном мире. Так произошло и сейчас: я видела могилу со своей фотографией и надписью с датами рождения и смерти. Когда мне приснился этот сон, я захотела с тобой встретиться. Мне очень дорого наше общение. За всю жизнь я знала не много людей, с которыми могла общаться так легко, как с тобой. Когда ты сообщила дату приезда, я поняла, что не успею увидеть тебя, поэтому написала заранее эти письма и установила сроки их отправки. После моей смерти долгое время никому в голову не придет заглядывать в мой компьютер, так что все должно пройти гладко.
Прости меня, девочка. Я хотела, чтобы ты приехала пусть и после моей смерти, потому что Тому кто-то будет нужен. Он ни за что в этом не сознается даже самому себе, он просто этого не поймет в начале. А ты лучше всех сможешь ему помочь пережить мою смерть. Прости мой эгоизм, но больше никому я не могу доверить моего дорогого Тома. Он очень преданный, ответственный и такой ранимый.