Мы поднялись по лестнице на второй этаж и свернули налево. Открыв первую дверь, мистер Кенсинг впустил меня в библиотеку. По стенам до самого потолка были полки с книгами, около окна вполоборота друг к другу - два кресла, посередине – широкий стол, заваленный атласами и альбомами с репродукциями, в углу – приставная лесенка. Картину дополняли тяжелые коричневые портьеры с кистями, толстый ковер в тон и люстра матового стекла, спускавшаяся с потолка на темной цепи.
- Вся библиотека в вашем распоряжении. Книги расставлены по авторам. Алекс владела тремя языками в совершенстве и неплохо читала еще на четырех, поэтому издания находятся вперемешку, но, думаю, вы найдете что-нибудь интересное и для себя.
- Спасибо!
Мистер Кенсинг коротко кивнул и спросил:
- Может быть, вам еще что-нибудь нужно?
- Нет, все хорошо. Впрочем, есть еще один очень важный для меня момент.- я помялась, - видите ли я смогу уехать из Канады только через восемь дней. Кроме как у вас мне жить негде, и хотя я понимаю, что вам сейчас не до гостей…
Он поспешил возразить:
- Для меня большая честь принимать вас в моем доме.
- Огромное спасибо! Тогда, если вам не надоела моя стряпня, встретимся за обедом через два часа.
Он нахмурился:
- Я как-то не подумал,... извините меня: в доме была приходящая прислуга, но, оставшись один, я отказался от нее. Я вызову кухарку, правда она успеет только к ужину. Вам не обязательно стоять у плиты: в морозилке есть полуфабрикаты. Алекс, как ни странно, питала к ним слабость.
- Вам не понравилось то, что я приготовила?
- Нет, что вы,- бледная улыбка скользнула по его губам, - на мой вкус это предпочтительнее того, что готовится в микроволновке.
- Тогда я буду варить сама, если позволите. Запас продуктов хороший, можно обеспечить неплохое разнообразие, и у меня будет возможность проявить благодарность.
- Вам необязательно это делать.
- Так будет лучше.
Он молча кивнул, сдаваясь, и вышел.
Я оглядела полки с книгами, мысленно пообещав им вернуться, и направилась на кухню.
Сегодня я подготовилась заранее: еще перед завтраком разморозила мясо, сварила бульон (он все еще томился на плите и почти не остыл). Теперь оставалось его заправить. На второе я сделала картофельную запеканку, благо мясной фарш, сметану и сыр так же нашла в холодильнике. Накрыв на стол, я поняла, что управилась на полчаса раньше, чем планировала, и решила заглянуть в библиотеку.
Собрание поражало разнообразием: классика и современная литература, проза и стихи, словари и справочники. Много было старинных изданий в толстых кожаных переплетах. Меня разобрало любопытство, и я достала с полки один из таких томов. Это был Шиллер. Открыла книгу и на первой странице обнаружила дарственную надпись. Я собрала все свои знания немецкого (еще более скудные, чем английского) и попыталась разобрать смысл. Письменный текст читать сложнее, чем печатный из-за особенностей почерка, так что ничего, кроме имени адресата, я понять не смогла. Книга была подарена Тому Кенсингтону.
Интересно, очень похоже на имя хозяина дома и имя супруга миссис Кенсинг, только фамилию как будто укоротили. Меня снова начал беспокоить вопрос о том, как связан с Алекс и ее супругом человек, с которым я познакомилась недавно. Возможно, в этом роду поддерживалась традиция сохранять имя из поколения в поколение, а фамилию со временем подкорректировали, как это делали многие иммигранты. Но ведь Алекс никогда ничего не говорила о детях и внуках!
Вспомнив, что пора обедать, я поставила книгу на место и отправилась на кухню. Мистер Кенсинг вошел туда через пару минут после меня.
Мы ели, обмениваясь незначительными фразами, а я все никак не могла подступиться к интересовавшему меня вопросу. Наконец я решилась заговорить о книге, надеясь, что разговор сам выйдет куда надо.
- Мистер Кенсинг…
Он поднял брови, напоминая.
- Простите. Том, я начала знакомиться с библиотекой – это уникальное собрание – столько старинных книг!
Он выжидающе смотрел мне в глаза.
- Я наткнулась на прижизненное издание Шиллера. Интересуюсь его поэзией уже давно, именно в этом мы и нашли общий интерес с Алекс. – внезапно я почувствовала себя неловко, будто сунула нос туда, куда не следовало, но отступать было поздно. - На форзаце издания есть дарственная надпись, немецкий я знаю плохо, но смогла разобрать имя того, кому книга подарена.