- С удовольствием. Я теперь в порядке и даже чувствую, что действие лекарства прекращается. Видимо, твоя кровь сжигает его.
Я счастливо вздохнула, когда Том опустился рядом и обнял меня.
Просыпаясь, я чувствовала ломоту во всем теле, в голове - тяжесть, во рту - сухо, а язык как наждачная бумага. С трудом разлепив веки, я встретила встревоженный взгляд Тома.
- У тебя поднялась температура. Как самочувствие?
Расписав все прелести моих ощущений, я снова закрыла глаза. После короткого молчания Том со вздохом прошептал:
- Любимая, это идет процесс перерождения, но нам надо продолжать.
Я снова подняла тяжелые веки и просипела:
- Пить!
Том нежно обнял меня, устраивая поудобнее, и поднес к моим губам бутыль с водой. Жадно глотая, я чувствовала, как бешено колотится сердце, а ледяные пальцы гладят мои щеки и лоб.
Оторвавшись от бутыли, я более твердым голосом сказала:
- Начнем.
Снова все повторилось, только вкус крови Тома опять изменился. Он стал вновь приятным, но уже не напоминал фруктовое желе, ни с чем известным я не могла его сравнить. После того, как Том выпил моей крови, мне стало немного легче. Будто жаропонижающее средство подействовало. Но тело продолжало ломить, и меня снова потянуло в сон.
…
Просыпаясь, я чувствовала, что упираюсь носом во что-то теплое. Открыла глаза и увидела щеку Тома. Он чуть отодвинулся, повернул голову ко мне и, улыбаясь, поприветствовал:
- Выспалась, красавица?!
Я улыбнулась в ответ:
- Чувствую себя замечательно, даже, в отличие от прошлых пробуждений, не хочу пить.
Была радость и неимоверная легкость во всем теле. Еще примешивались облегчение и нежность, но со стороны. Теперь я четко чувствовала, что это эмоции Тома. Протянула руку и погладила его по щеке. Что-то изменилось, было по-другому. Я нахмурилась в поисках ответа. Тут же от Тома пришла тревога, он вопросительно смотрел на меня. Я снова погладила его и тут поняла, что изменилось – его кожа была теплой. Хотя, скорее, это моя стала холоднее. Я прошептала:
- Все закончилось?
- Думаю, практически да. Нам нужно попробовать провести еще один сеанс, если я не захочу пить твою кровь ради насыщения, то ты уже обращена.
- А ты можешь захотеть пить ее ради чего-то другого?
Он закусил губу и лукаво усмехнулся:
- Смею напомнить, что поглощение крови во время секса увеличивает удовольствие, я рассказывал тебе об этом. Хотелось бы испытать это с тобой на практике.
От его слов по телу прошла жаркая волна, желание обожгло изнутри. Том сразу стал серьезным, его зрачки опять расширились, а взгляд переместился на мой рот.
- Саша, ты…
Не дав ему договорить, я прижалась к нему всем телом и впилась поцелуем в губы. Он с готовностью ответил, перевернувшись так, что оказался надо мной. Прижимаясь всем телом, он покрывал поцелуями мое лицо и шею в каком-то сумасшедшем ритме, шептал на ухо восхитительные глупости. Руки Тома ласкали меня, забравшись под футболку. Я гладила его спину, одновременно стараясь вытащить рубашку из-за пояса брюк.
Внезапно он ухватил меня за руки, прижал их вдоль тела и, тяжело дыша, прошептал:
- Саша, мы должны остановиться, сюда могут войти.
Я недовольно застонала и попыталась снова поцеловать любимого. Он вздохнул и отстранился:
- Пожалуйста, дорогая, мне итак трудно.
Я призвала остатки здравого смысла и пробормотала:
- Ладно, но потом ты не отвертишься!
Мы уставились друг на друга, одновременно осознав, что пока бессмысленно говорить о «потом». С улыбкой сожаления Том поднялся и помог мне сесть.
- Продолжим, пожалуй, - с этими словами он в четвертый раз проколол свою вену, а я с удивительным рвением впилась в его запястье. Вкус сводил меня с ума, но, сделав пару глотков, я прекратила пить. Забравшись на колени к Тому, я снова принялась его целовать, а он и не подумал меня отталкивать. Задрав футболку, он ласкал мою грудь. Одновременно расстегивая джинсы и стаскивая их, Том уложил меня на спину и накрыл своим телом. Такого восхитительного удовольствия я никогда не испытывала. А когда мы достигли пика, и Том, прокусив вену на моем запястье, сделал пару глотков, я закричала. Любимый благоразумно накрыл мой рот ладонью. Сладкие судороги все еще сотрясали наши тела, а Том гладил меня по волосам и шептал:
- Тише, тише. Ты такая сладкая и такая… упрямая, любовь моя. Все равно добилась того, чего хотела, - в последних словах слышалось мягкое подтрунивание.
Я притворно надула губы:
- Можно подумать, тебя заставили это делать силой.
Он тихонько засмеялся:
- Перед такой соблазнительницей устоять невозможно, - затем серьезно и нежно добавил, - Благодарю тебя, это было восхитительно!