- Если ты та, кого так долго ожидает мой народ, то тебе предстоят немалые испытания. Это, наверняка, не просто трудно, но и опасно! Я боюсь за тебя, за твою жизнь, за твое благополучие. Что если я не смогу защитить тебя во время поисков, которые предстоят? Что если я потеряю тебя?!
Том обхватил руками голову и сдавил ее, будто пытаясь унять волны отчаяния, которые я ощущала почти физически. Придвинувшись к любимому ближе и обняв его, стала укачивать, будто растревоженное дитя:
- Тише, тише, все будет так, как должно быть. Говорят, «знал бы, где упадешь, соломки подстелил». Мы не можем жить как в коконе. Увы, но приходится отпускать близких в самостоятельную жизнь. Знаешь, когда Егор собрался в армию, мое первое желание было через знакомых искать какую-нибудь возможность освободить его от этой «почетной обязанности». Он мне тогда сказал: «Не вздумай, мать! В армию я все равно пойду, так что не бегай, не унижайся и не траться на подарки». Конечно, я очень переживала, но Егор справился… И если будет нужно, я тоже справлюсь.
Том поднял голову и нежным поцелуем поблагодарил меня за поддержку. Во мне все сразу откликнулось на его ласку, и пару минут мы были заняты весьма приятным делом. Затем я постаралась как можно бодрее продолжить разговор:
- Тем более, по словам твоего отца, мне полагается куча помощников! И, кстати, о помощниках: я так понимаю, что с Егором и остальными я могу свободно видеться. Чего-чего, а крови я совершенно не хочу!
Том внимательно посмотрел на меня, и я почувствовала его неуверенность.
- Ну, что?
- Мы пока не проверяли твоей реакции на человеческую кровь… Знаешь, когда ты принимала душ, мама сказала мне, что они привезли небольшой запас донорской крови… Пойми их правильно, они боялись за наше здоровье, не знали в каком состоянии смогут нас вытащить из логова Леккертов. Поэтому на всякий случай прихватили реанимационное оборудование для тебя и кровь, чтобы перелить тебе или… выпоить мне при необходимости. Все-таки лучший способ вернуть силы вампиру – напоить его человеческой кровью.
- Зачем ты мне это сейчас рассказываешь? – недоуменно спросила я, - Ведь никому реанимация, к счастью, не потребовалась.
- Ты могла бы попробовать выпить кровь, - наконец прямо заявил Том. – Тогда мы точно поймем твое к ней отношение.
Я с трудом смогла сдержать морозную дрожь, внезапно пробравшую изнутри. Кенсинг, конечно, уловил эту реакцию, ободряюще положил руку мне на колено и поддел:
- Ни за что не поверю, что ты боишься.
- Конечно, не боюсь, - тут же расхрабрилась я. – А кубок, в котором ты мне подашь напиток, сделан, видимо, из человеческого черепа?
- Извини, - поддержал мрачную шутку собеседник. – Этот сервиз находится в нашем родовом поместье в Англии. Придется тебе удовольствоваться пластиковым стаканчиком.
- Так и быть, прощаю!
- Нести?
- Да! Покончим с этим как можно скорее.
Том изящным движением поднялся с дивана и, не стесняясь скорости передвижения, через мгновение опустился на прежнее место. В руках он держал пластиковый стакан с густой темной жидкостью. В нос ударил специфический запах, многократно усиленный моими ставшими сверхчувствительными рецепторами. Голова закружилась, и к горлу снова подкатил комок. В следующее мгновение я уже стояла во дворе дома, жадно вдыхая свежий воздух и запоздало сожалея об очередной паре испорченных дверей. Словно желая усилить чувство вины, входная дверь рухнула с последней петли только через полминуты после того, как я очутилась во дворе.
Том уже стоял рядом. Я чувствовала, как его нежность и забота укрывают, словно теплым одеялом. Постепенно тошнота и дрожь отпускали. Том обнял меня, затем поднял на руки и понес по тропинке на берег реки. Я обняла своего мужчину за шею, положила голову на его плечо и наслаждалась мерным покачиванием в сильных объятьях. Подойдя к обрыву, Кенсинг, не останавливаясь, шагнул за его край. Мягко приземлившись внизу у воды, он сел на огромный, поросший мхом валун и, продолжая укачивать меня будто ребенка, тихо запел. Слова были не понятны, но мелодия, напоминавшая колыбельную, проникала глубоко в душу, заставляя звенеть тонкие, глубоко спрятанные струнки.
Постепенно приходил покой, только сейчас я поняла, что долгое время была на грани срыва. Столько новых событий, людей и не совсем людей…, мистика и реальность – все переплелось в один громадный ком, грозивший раздавить. Мне с трудом верилось, что еще пару месяцев назад самым потрясающим в жизни событием была предстоящая поездка в Канаду, самой главной проблемой – возможность напечатать книгу. Мне ни в каком самом фантастическом сне не могло присниться, что я буду общаться с вампирами и попаду в самую гущу их гражданской войны, что сама стану существом другой природы. Последнее я вообще толком не могла осознать. С одной стороны, вроде бы ничего не изменилось… Конечно, если не считать обострения всех пяти чувств и появления шестого (ощущение чужих эмоций нормальным для человека не назовешь), увеличения скорости и силы реакций… Но сама себя я ощущаю прежней… Все дело в мозгах! Мой внутренний мир тот же, и я несказанно этому рада. А может, все дело в той эфемерной субстанции, которую люди называют душой? Тело изменилось, а то, что делает его Сашей Лосевой, а не кем-то другим, осталось.