- Теперь понимаю, о чем она написала: «Я знаю, что ты во всем разберешься и все поймешь правильно».
- Возможно…
- Она не потеряла рассудок, она осознавала, что ее мужа нет в живых. Но таким образом она старалась продлить его пребывание с ней.
Мистер Кенсинг внимательно смотрел на меня, будто пытаясь заглянуть в душу, гипнотизируя. Мне казалось, что я тону в его глазах, в этих серых озерах, меняющих цвет. Желание выплывать на поверхность напрочь отсутствовало.
Он отвел глаза и с удивлением отметил:
- Вы понимаете.
Мы снова шли по тропинке под высокими деревьями, думая каждый о своем. Тишина не была гнетущей, молчать вместе было хорошо и спокойно. Так и не обменявшись ни словом, мы подошли к дому. Мистер Кенсинг открыл для меня дверь, пропуская вперед, помог снять куртку, повесил ее на плечики в шкаф и спросил:
- Не желаете выпить кофе или чай?
- Пожалуй, кофе…
- Позвольте мне сварить и угостить вас.
- Спасибо.
Я сидела на кухне, накрыв на стол, и наблюдала за мистером Кенсингом. Он двигался с кошачьей грацией, изящными движениями выполняя необходимые действия. Его можно было показывать в каком-нибудь кулинарном шоу, ничего не добавляя, не комментируя – все женщины без исключения прилипли бы к экранам телевизоров, а потом забросали бы редакцию телеканала письмами и звонками с просьбой о повторе. Не важно, что он готовил, важно – как он это делал.
- Как обычно – сливки и без сахара?
Я выплыла из своих мечтаний и кивнула. Запомнил, надо же.
- Я хотел бы попросить у вас разрешения прочитать книгу.
- Конечно, мистер Кенсинг…
- Если не возражаете – Том.
Снова мои внутренности оказались в невесомости, и голос слегка (надеюсь не очень заметно) задрожал.
- Конечно,… Том. Но ведь на компьютере миссис Кенсинг есть экземпляр, и я думала…
Он прервал меня:
- Я знаю, что Алекс не стала бы возражать, но ведь вы – соавтор, вас я тоже должен был спросить.
Вот это щепетильность!
- Я совершенно не против того, чтобы вы прочли наше «творение». Вы знали Алекс, она вам доверяла и, очевидно, много значила для вас. Мне хотелось бы, чтобы вы одобрили книгу, которая, если будет напечатана, станет своего рода памятником ей.
- Благодарю вас…
После кофе хозяин дома поинтересовался, чем бы я хотела заняться. Я сказала, что если в доме есть библиотека, мне хотелось бы с ней познакомиться. Конечно, во времена всемирной паутины можно найти в электронном виде текст любого произведения. Но я люблю держать в руках томик, перелистывать страницы, думать о тех, кто, возможно, читал эту книгу раньше. Не заботиться, в конце концов, о подзарядке аккумуляторов своего «ноута».
Мы поднялись по лестнице на второй этаж и свернули налево. Открыв первую дверь, мистер Кенсинг впустил меня в библиотеку. По стенам до самого потолка были полки с книгами, около окна вполоборота друг к другу - два кресла, посередине – широкий стол, заваленный атласами и альбомами с репродукциями, в углу – приставная лесенка. Картину дополняли тяжелые коричневые портьеры с кистями, толстый ковер в тон и люстра матового стекла, спускавшаяся с потолка на темной цепи.
- Вся библиотека в вашем распоряжении. Книги расставлены по авторам. Алекс владела тремя языками в совершенстве и неплохо читала еще на четырех, поэтому издания находятся вперемешку, но, думаю, вы найдете что-нибудь интересное и для себя.
- Спасибо!
Мистер Кенсинг коротко кивнул и спросил:
- Может быть, вам еще что-нибудь нужно?
- Нет, все хорошо. Впрочем, есть еще один очень важный для меня момент.- я помялась, - видите ли я смогу уехать из Канады только через восемь дней. Кроме как у вас мне жить негде, и хотя я понимаю, что вам сейчас не до гостей…
Он поспешил возразить:
- Для меня большая честь принимать вас в моем доме.
- Огромное спасибо! Тогда, если вам не надоела моя стряпня, встретимся за обедом через два часа.
Он нахмурился:
- Я как-то не подумал,... извините меня: в доме была приходящая прислуга, но, оставшись один, я отказался от нее. Я вызову кухарку, правда она успеет только к ужину. Вам не обязательно стоять у плиты: в морозилке есть полуфабрикаты. Алекс, как ни странно, питала к ним слабость.
- Вам не понравилось то, что я приготовила?
- Нет, что вы,- бледная улыбка скользнула по его губам, - на мой вкус это предпочтительнее того, что готовится в микроволновке.
- Тогда я буду варить сама, если позволите. Запас продуктов хороший, можно обеспечить неплохое разнообразие, и у меня будет возможность проявить благодарность.
- Вам необязательно это делать.
- Так будет лучше.
Он молча кивнул, сдаваясь, и вышел.
Я оглядела полки с книгами, мысленно пообещав им вернуться, и направилась на кухню.
Сегодня я подготовилась заранее: еще перед завтраком разморозила мясо, сварила бульон (он все еще томился на плите и почти не остыл). Теперь оставалось его заправить. На второе я сделала картофельную запеканку, благо мясной фарш, сметану и сыр так же нашла в холодильнике. Накрыв на стол, я поняла, что управилась на полчаса раньше, чем планировала, и решила заглянуть в библиотеку.
Собрание поражало разнообразием: классика и современная литература, проза и стихи, словари и справочники. Много было старинных изданий в толстых кожаных переплетах. Меня разобрало любопытство, и я достала с полки один из таких томов. Это был Шиллер. Открыла книгу и на первой странице обнаружила дарственную надпись. Я собрала все свои знания немецкого (еще более скудные, чем английского) и попыталась разобрать смысл. Письменный текст читать сложнее, чем печатный из-за особенностей почерка, так что ничего, кроме имени адресата, я понять не смогла. Книга была подарена Тому Кенсингтону.
Интересно, очень похоже на имя хозяина дома и имя супруга миссис Кенсинг, только фамилию как будто укоротили. Меня снова начал беспокоить вопрос о том, как связан с Алекс и ее супругом человек, с которым я познакомилась недавно. Возможно, в этом роду поддерживалась традиция сохранять имя из поколения в поколение, а фамилию со временем подкорректировали, как это делали многие иммигранты. Но ведь Алекс никогда ничего не говорила о детях и внуках!
Вспомнив, что пора обедать, я поставила книгу на место и отправилась на кухню. Мистер Кенсинг вошел туда через пару минут после меня.
Мы ели, обмениваясь незначительными фразами, а я все никак не могла подступиться к интересовавшему меня вопросу. Наконец я решилась заговорить о книге, надеясь, что разговор сам выйдет куда надо.
- Мистер Кенсинг…
Он поднял брови, напоминая.
- Простите. Том, я начала знакомиться с библиотекой – это уникальное собрание – столько старинных книг!
Он выжидающе смотрел мне в глаза.
- Я наткнулась на прижизненное издание Шиллера. Интересуюсь его поэзией уже давно, именно в этом мы и нашли общий интерес с Алекс. – внезапно я почувствовала себя неловко, будто сунула нос туда, куда не следовало, но отступать было поздно. - На форзаце издания есть дарственная надпись, немецкий я знаю плохо, но смогла разобрать имя того, кому книга подарена.
Мой собеседник сидел с каменным лицом.
- Это Том Кенсингтон. Мне стало интересно, не связан ли этот человек с вашей семьей, и еще захотелось услышать историю рода, наверное, она потрясающая… - под конец я совсем сникла, мой энтузиазм пропал, и я уже очень сильно жалела, что завела этот разговор.
- Увы, Саша, я вас, наверное, разочарую. Но никакой «потрясающей» истории у нашего рода нет. Действительно, книга была подарена Шиллером моему предку и сохранилась как одна из семейных реликвий. Что касается фамилии, то в Штатах и Канаде удобнее пользоваться укороченным вариантом, но ничего таинственного в жизни моих предков нет и говорить тут не о чем.