Еще вспомнила! Когда на кладбище я укололась шипом, и из пальца пошла кровь, мой спутник очень быстро ретировался, а перед этим на его лице появилось хищное выражение. Тогда я думала, что мне показалось. Значит, кровь все-таки является важным моментом. Но ведь Том на меня не набросился, хотя бояться ему было нечего: водитель, с которым я приехала, даже не смог бы подтвердить, что хозяин был дома и встретил меня. Пропала и пропала женщина, мало ли таких случаев остается нераскрытыми.
Далее, эта странная перемена в поведении братьев, когда Берг поранил мне руку. Минуточку, за всеми событиями я совсем забыла! Какой поразительной была скорость заживления ран. Теперь ясно, что вязкая жидкость – это точно кровь Тома. А еще что-то странное произошло при перемешивании. Цвет той пузырящейся жидкости стал неестественно ярким. А потом Берг сказал, кажется, так: «Поздравляю, Кенсингтон, ты нашел ее». Это имело отношение ко мне? И странное обращение – «миледи»… Казалось, все кругом сошли с ума. А может, это я повредилась рассудком? Не исключено.
Вопросов как всегда больше, чем ответов. Но самый главный один: как я отношусь к Тому? Все остальное уходит на второй план.
Любви с первого взгляда не бывает – за сорок лет своей жизни я в этом точно убедилась, мое сердце ни разу бешено не колотилось при мыслях о каком-либо мужчине. Отношения с мужем были приятными, мне льстили его ухаживания до брака, хотелось семью, детей, но «крышу» не сносило никогда. Все было рационально, у меня никогда не возникало желания завести какие-то отношения на стороне.
Нынче же не прошло и недели знакомства с мужчиной, а я уже готова на все. Если бы он не остановился сегодня утром, я бы нисколько не возражала… У меня и сейчас дрожь по телу от воспоминаний о наших поцелуях! Это все физиология, гормоны – уговаривала я себя. Но не вязалось с этим одно: когда мы стояли, обнявшись, и он гладил меня по голове, мне было так уютно и спокойно, казалось, что мы вместе уже много лет. И хотелось только одного – быть в этих баюкающих объятиях вечно, делить все радости и печали. Если это не любовь, тогда что? И еще, я очень боялась за Тома: вдруг его секрет раскроется, и кто-то пожелает его уничтожить. Возможно ли вообще как-то нанести ему вред? Если он будет ранен, как ему помочь?
Я представила себе, что через несколько дней уеду отсюда и больше никогда не увижу Тома. Сразу навалилась черная тоска. Реально оценивая себя, я понимала, что наши отношения не могут продлиться долго. Но пока Том хочет быть со мной, я буду с ним. Не важно кто он, и каково придется мне, когда все закончится.
Я решительно встала и направилась через холл на второй этаж. Никого кругом не было видно. Я остановилась в коридоре на стороне хозяина. Куда вели две из четырех дверей, я знала. Заглянув в библиотеку и кабинет (где происходила стычка с Бергом), я убедилась, что там пусто. Оставались еще две двери, постучала сразу в обе. В ответ – тишина. Я нажала на ручку одной – заперто. Вторая дверь открылась, и я заглянула внутрь комнаты. По меблировке она практически совпадала с той, где жила я, но все было в синих тонах и более строгих линий – мужская спальня. Воздух пропитан ароматом парфюма Тома, смешанным с запахами влажного леса (окно было распахнуто настежь). Я постояла на пороге, жадно вдыхая. Хозяина здесь не было, и я разочаровано закрыла дверь.
Побродив по дому, я обнаружила, что все люди куда-то испарились, но в доме произведена уборка, а на кухне приготовлен обед. «Война войной, а обед – по расписанию», голод дал о себе знать, и я поела.
Одевшись, обошла дом снаружи – тоже никого. Решив, что кто-нибудь да должен появиться, я взяла свой ноут и расположилась в гостиной. Прочитав письма и ответив на них, естественно без сногсшибательных подробностей, выключила компьютер.
Я слонялась по дому без цели несколько часов, пока за окнами не стемнело. Пыталась читать, перебирая книги в библиотеке, но поймала себя на том, что не могу продвинуться дальше первой страницы там, где раньше могла бы уйти в повествование с головой. На ужин разогрела то, что было на плите, и без энтузиазма проглотила несколько ложек. Интересно, теперь до самого отъезда никого не увижу? Я вышла на крыльцо и закричала в темноту: «Том!» Никакого ответа. Почти без надежды я попыталась еще раз: «Том, ты мне нужен!» Результат тот же. Я повернулась, чтобы уйти в дом, и тут почувствовала легкое движение воздуха за спиной, посмотрела через плечо – Том стоял на крыльце в двух шагах от меня. Не думая, что делаю, кинулась и прижалась к нему. Он нерешительно обнял меня:
- Саша…
Я затараторила сбивчиво:
- Как ты мог оставить меня, мне было так плохо, тоскливо. Ты не дал мне ничего тебе сказать, сам сделал вывод и исчез, а вывод совсем неправильный и … - я не знала, что еще сказать.
Он взял меня на руки и занес в дом. Не останавливаясь, поднялся на второй этаж. Пинком распахнув дверь своей спальни, решительно шагнул к кровати и уложил меня на покрывало. Сам опустился рядом и накрыл мой рот своим. Сумасшедшее желание захлестнуло меня, я обняла его за плечи, прижимаясь как можно теснее. Руки и губы мужчины блуждали по моему телу, даря неземное наслаждение. Расстегивая на нем рубашку, я гладила его спину, уплывая в мир наслаждения…
6. Открыв глаза, я встретилась с нежным взглядом Тома. Он лежал рядом, подперев голову рукой. Неуверенно улыбнувшись и наклонившись, легко поцеловал меня в губы.
- Доброе утро, миледи!
Сейчас это обращение прозвучало тепло и естественно.
- Доброе… утро? – я повернула голову к окну, на улице розовело рассветное небо. В памяти всплыли подробности прошедшей ночи, и я почувствовала, что заливаюсь краской.
Том наклонился и зашептал мне на ухо:
- Ты восхитительно краснеешь, - его прохладные губы защекотали мою кожу, и жаркая волна разлилась по всему телу.
- Ты такая сладкая… и такая соня.
Я прыснула, и он тихонько засмеялся вместе со мной.
- Приглашаю Вас на завтрак, миледи!
Он плавно выскользнул из кровати. Я засмущалась и отвела взгляд в сторону от его нагого тела. Как хорош!
В следующую секунду Том снова был рядом.
Когда мы смогли оторваться друг от друга, за окном вовсю сияло солнце.
- Благодарю тебя! – он отвел влажную прядь волос с моей щеки и поцеловал в висок. – Но вставать, все-таки надо, иначе я уморю тебя голодом.
Вздохнув, я решила идти в душ первой, чтобы не отвлекаться опять, рассматривая его совершенное тело. Когда, завернувшись в банный халат, я вышла из ванной комнаты, Том стоял у окна, скрестив руки на груди, и задумчиво смотрел на лес. Он был одет в темные рубашку и джинсы, влажные волосы волнистыми прядями спадали на плечи (уже успел принять душ в другой комнате). Развернувшись и широко улыбаясь, мужчина отвесил полушутливый - полусерьезный поклон:
- Завтрак ждет, миледи!
- Почему ты называешь меня так? Никаких известных мне благородных предков у меня нет, а ведь это обращение к дамам высшего света.
Его улыбка увяла, и глаза стали грустными:
- Мне еще очень многое надо тебе рассказать.
Проголодавшись, я с аппетитом уплетала яичницу и слушала рассказ Тома.
- Видишь ли, Саша. Мой народ очень древний – это своего рода пятая раса на Земле. Существует легенда о том, что человечество возникло в результате генетического эксперимента неких высших существ. Четыре цивилизации населили пустую планету четырьмя видами народов, чтобы выяснить, какая из рас более жизнеспособна, и смогут ли они сосуществовать в одном мире. А может, это был просто раздел территории, как в Германии после второй мировой войны. Эти первые люди обладали многими необычными для нынешнего мира способностями: телепатия, телекинез, телепортация, большая сила, скорость и т.д.
Затем на планету прибыли представители еще одной расы. Наверное, их не хотели сюда пускать. Тогда в отместку они спутали генетические коды тех народов, которые населяли Землю. Современные исследователи (ваши), считают большую часть информации, записанной в ДНК человека «генетическим мусором». На самом деле – это остатки «записи» тех самых экстраординарных способностей. В некоторых людях какие-то из осколков складываются правильно и тогда проявляются необычные возможности – отголоски прежнего величия. Иисус Христос, Будда, Аллах – самые яркие известные вам примеры такого проявления.