Ровенна благодарно улыбается и хватается за руку ангела. Это даже забавно – насколько долга история их отношений, а Гадриэль все еще так наивен. С дьявольским смехом, она дёргает его на себя, и спустя пару мгновений, Гад уже бултыхается рядом. Демон не может сдержаться и заливается еще громким смехом.
***
− Ты была мертва.
Блондинка заливисто смеется, и вновь проводит расчёской по длинным волосам. Гадриэль замечает, что Ровенна не любит длинные волосы, если они ниже лопаток, то она их отрезает. Гадриэлю наоборот, не нравятся короткие волосы. Он каждый раз пытается отсрочить время, когда он отрежет их – если это оболочка изначально не с короткими волосами. Ангелу хочется провести рукой по мягким волосам, пропустить сквозь пальцы. Ровенна это делает, но не разрешает ему прикасаться к ее волосам. В их отношениях так много «нельзя», что Гад просто иногда хочется уйти. Пытается сказать об этом самой Ровенне, но она лишь растягивает губы в грустной улыбке и ничего не отвечает. Гадриэль понимает, что с демоном ангел некогда не будет счастлив, но все-таки пока он счастлив.
Когда ему сказали, что демон мертва, Гадриэлю казалось, что у него из-под ног выбили землю. Светлые волосы, так непривычно смотреть на нее. Еще непривычнее и больнее от того, что она мертва. Он может восстановить сосуд, он может… А что, собственно, он может? Гадриэль поджал губы, даже не заметив, что у него слезятся глаза. В животе все скрутило от неприятного ощущения, его тошнило, ему хотелось плакать, ему хотелось видеть ее… Но ангел чертовски хочет, чтобы демон была жива. Чтобы снова играла с его ветловым именем, напоминала о том случае на кладбище…, Да он готов снова обработать все ее раны, лишь бы увидеть ее улыбку еще раз.
И тогда она появляется за спиной, дьявольски усмехается и зовет его. Гэл – очередное сокращение, но сейчас ангел готов терпеть все. Все, потому что она жива. Длинные светлые волосы ниспадали волнами на плечи и спину. Она посмотрела на ангела, и осведомилась.
− Насколько резать? – Гэл бы сразу сказал: ни насколько, но лишь устало показывает чуть ниже плеча. Ровенна согласна кивает, и вновь поворачивается к зеркало на этот раз взяв в руки ножницы. Она уверена, что волосы демона должны быть короткие, особенно у нее – влезающей в драки и любящей опасные авантюры. Еще она устала отмывать их от крови. Она осторожно расчесала свои волосы, разделяя их на две большие пряди. Даже если они будут короткими, то аккуратными. Ровенна крепче сжала ножницы и натянула одну прядь своих волос. Раздался пронзительный скрежет, когда лезвия разделились. Ровенна решительно поднесла ножницы к волосам чуть ниже своих плеч. Её рука поднялась выше, и, прежде чем Гадриэль успел очередную попытку остановить ее, она быстро отрезала волосы.
− Та Ровенна которая любит тебя, и которая любила Гадриэля разные. В их отношениях было довольно много ограничений, вызванные тем, что они разной расы. Тебе она позволяет намного больше, даже в простом моральном смысле. И с тобой она другая. Да даже ее волосы – они длинные, она позволяет тебе касаться их. Это знак…избранности, точно. И возможно, Ровенна даже бы оставила его ради тебя, если бы…Если бы не вырвала ему сердец еще тогда.
− Гадриэль?!
Ровенна подхватывает ангела, который кашляет кровью и пытается понять, где находится. Демон пока еще не паникует, просто немного сбита с толку. Демоны не чувствуют жалости, сострадания, демоны не умеют утешать, демоны не привязываются ни к кому… Черт возьми, может ли она считать себя демоном? Но главный вопрос – на что она вообще надеяться сейчас?
− Твою же мать, − ругается демон, чувствуя что-то липкое и горячее на руках, которыми она держит ангела. Гадриэлю стыдно, а еще до ужаса больно. Особенно – больно, Ровенна чувствует это каждой клеточкой своего тела. И сейчас она волей-неволей сама загибается от страха. Аккуратно усадив Гадриэля на кресло, она села напротив него, внимательно вглядываясь в его нынешнее состояние.
А оно оставляло желать лучшего. Он был весь в пыли и грязи, некогда белая рубашка стала чуть ли не коричневой, а пиджак в некоторых местах был даже порван.
− Что с тобой? – дрожащим голосом спрашивает демон, метаясь на кухню, за аптечкой. Гадриэль тяжело дышит и истекает кровью. Сердце демона начинает болеть.
− На небесах…они все узнали.
Гадриэль глухо застонал, когда девушка снимала намертво прилипшую к коже ткань, но она делала это так аккуратно, что он хотел сказать ей, что не надо этого делать… Из горла вырвался лишь слабый хрип, а она продолжила раздевать его. Его тихие стоны и хрип демоница не смогла пропустить мимо ушей, но она сняла с него футболку, и притащила виски со стаканом. Поднеся стакан к его рту, она прошептала – Пей, это вместо обезболивающего. Он, с трудом, но все-таки при ее помощи, выпил весь стакан и зажмурился, боясь смотреть на свое тело. Ангел сжал руки в кулаки и закусил губу, боль, бывшая невыносимой, от алкоголя становилась терпимее.
− Гэл, что они сделали? – она слышит ужасный рассказ о том, что сделали ангелы с братом, узнав о его связи с демоном. Они вырвали ему крылья, ломали его морально и физически, выжгли глаза. Кровь заливала глаза. Гадриэль видел все вокруг в кровавом тумане. Но кричать и стонать было не в его стиле. Это же ангел Господин. А Ровенна…Ровенна ничего не могла сделать. Демон сидел рядом со слепым ангелом, сжимая его руку и рассказывая их прошлое. Ровенна ненавидит это чувство – чувство беспомощности, невозможности сделать хот что-то. Она просто…просто может быть рядом, пока ее ангелу больно. В груди внезапно стало нестерпимо больно. Гадриэль занялся кашлем, выплевывая собственные легкие.
− Расскажи мне ещё раз, - еле слышно прошептал ангел, когда Ровенна замолчала, нарушая повисшую гнетущую тишину, слабо улыбнувшись, и его глаза вновь загорелись искрой мимолётного быстро проходящего счастья.
− Что? – дрогнувшим голосом спросила она.
− Расскажи про нашу… жизнь. Какой она будет, - совсем без сил прошептал Гадриэль. Все его существо было пропитано отчаянием, усталостью и безнадёжностью, что лишь усиливало трагический смысл его просьбы. Он понимал, как не будет сильна демон, она не сможет что-то изменить.
Тихий стон, похожий на вой раненного животного, сорвался с губ Ровенна, но она старалась заглушить его, чтобы ее возлюбленный не видел в каком она отчаянии. Ровенна тоже понимала, что всё предрешено, хотя до сих пор рьяно сопротивлялась ужасной действительности, не хотела в неё верить. Глаза вновь заблестели от непролитых слёз, голос дрожал от натиска горя, что затуманивает разум, и единственное чего хочешь в этот момент: просто выть от накатившей вновь боли и отчаяния.
Ровенна кое-как совладала с собой и эмоциями, что захлестнули ее. И медленно проговорила безжизненным голосом:
− Мы будем самыми счастливыми, − проговорила демон, стараясь, чтобы голос звучал ровно и бесстрастно. Затем замолчал, вновь борясь с самим собой. Гадриэль невероятно изогнулся, застонав от боли, но все-таки положил голову на колени демона. Посмотрел на нее пустыми глазницами, и Ровенна не смогла подавить всхлип. Провела рукой по слипшимся от крови волосам, и Гадриэль протянул руку наугад к ее.
− «Потому что…» - прохрипел Гадриэль. Ровенна послушно провела своей рукой по волосам, заставляя их отрасти практически до пят, и ангел зарылся в них лицом. Светлые пряди окрасились кровью, и это так раздражало Ровенну, но сейчас она не могла вымолвить и слова.
− Потому что у меня есть ты, − вновь дрогнувшим голосом проговорила она. И вновь замолчала. Потому что на этом было все. Эти слова — пусты. В них нет смысла, они никогда не станут явью. Потому что через несколько минут – часов, секунд – он погибнет, и никакого «мы будем счастливы» не будет. Но никто же, не запрещал им помечтать немного, верно?
− А у меня ты… - подхватил Гадриэль. И с хрипом внезапно говорит. – Я хочу попросить тебя…
− Все что захочешь. – с улыбкой, которую он не увидит, отвечает демон.
− Они…они хотят убить меня. – демон горько усмехается. Они уже убили тебя. – Если я умру от ран, что они нанесли мне, тогда можно считать, что они убили меня. – его голос затихает, а до Ровенны не доходит смысл его слов до сих пор. Что он от нее хочет? – Прошу, вырви мне сердце.