Шу принимает вертикальное положение, непроизвольно хмурясь и проводя рукой по светлым волосам, лишь самую малость растрепавшимся после сна. Черт возьми, где Цисси? Вампир подрывается с кровати, оставляет наушники на прикроватной тумбочке и выходит в коридор. Пустой и плохо освещаемый, он чем-то напоминает тот коридор из его сна.
− О, Шу. – вампир вздрагивает и оборачивается. Райто – как бы пропавший три года назад – подходит к Шу с привычной развязной усмешкой. – Рейджи зовет на обед. Идешь?
− Что? – голос вампира отдает знакомой хрипотцой, как после долго сна. Райто вернулся? Это все розыгрыш?
− Рейджи. Обед. – Райто мастерки изображает Рейджи, поправляя воображаемы очки и махает рукой у рта, показывая ложку. Твою мать, что происходит?! Тем не менее, Шу кивает и идет в столовую с Райто. Приглядывается. Без сомнений, это его брат. Только вот такой, каким он мог быть до произошедшего с Реджиной и Элаем. Кстати, о Реджине…
− Ред в курсе что ты вернулся? – настороженно спрашивает Шу, думая о том, что Рейджи и Ровенна наверняка не в восторге от происходящего. Интересно, как сестра отреагировала на внезапное возвращение брата? И если уж на то пошло, когда они с Рейджи вернулись из Ада? Однако ответ Райто заставил Шу остановиться и тупо уставиться на брата.
− Какая Ред? Ты про кого? – нахмурился Райто, хотя его лицо тут же просветлело. – А, ты про Рейджи? Смешное ты ему имечко придумал. Да, нормально отреагировал. Мне кажется, он даже не замечает, как я в бордели хожу.
Шу резко остановился.
− Какие бордели? – уже начиная злиться, спросил старший Сакамаки. – Я про Реджину. Она как отреагировала на твое возвращение?
− Братец, я не знаю никакую Реджину. – пятый Сакамаки озабоченно хмурится, а Шу как будто выпадает из реальности на несколько минут. Это что, шутка? Или Райто просто обкурился до потери памяти?
Как в трансе, Шу дошел вместе с Райто, который на него странно косился, до столовой. Ожидал увидеть по крайней мере Ровенну, но наличие женщин в комнате не наблюдалось. Рейджи одарил его странным взглядом из−под линз очков. Шу припомнил, что он все реже надевал их после свадьбы Реджины и Элая. Что-то было не то. За столом царила абсолютная тишина. Рейджи и Аято сидели молча – первый странно косился на Шу, Райто уже все съел и глупо крутил шляпу. Канато не интересовался ничем, кроме медведем в своих руках и сладостями, а Субару явно хотел свалить, при этом сломав мебель. Все было нормально, на первый взгляд, но так все было до нее. До появления Ровенны. В конце, Шу уже не выдерживает и обращается к брату. Рейджи удивленно, и с оттенком призрения смотрит на него, взглядом спрашивая, что ему надо.
− Рейджи, где Ровенна? – и Шу видит, как сначала лицо Рейджи искажается в легком приступе отвращения, а потом в непонимание и досаде. Словно Шу только что нарушил какое-то очередное правило. Все остальные братья притихли.
− Кто? – раздраженно спрашивает темноволосый. – Какая Ровенна? Если это твоя пассия, и ты спрашиваешь, почему ее не позвали…
− Вообще-то, Ровенна твоя жена и у вас с ней четверо детей. – на одном дыхание выдает Шу. С минуты в столовой царит тишина, даже Аято и Райто не издают звука. Хотя казалось, на такую сногсшибательную новость они должны были отреагировать. Однако нет.
−… совсем спятил. – выдает Рейджи, и старший Сакамаки мгновенно узнает этот голос. До того, как приехала Ровенна, брат, если и говорил с ним, то только таким голосом – невозмутимым, но где-то промелькивают нотки отвращения, ненависти и всех негативных эмоций, придуманных человеком. Внезапно Шу понимает: Ровенны здесь не существует, а если и она где-то есть, то Рейджи с ней не знаком. Эта первое, что ударяет в голову молодому вампиру. Второе, это то, что если Рейджи и Ровенна не знают о существовании друг друга, у них нет общих детей. Поэтому Райто здесь – в этом месте — мире, вселенной, где он чёрт возьми оказался? – нет Реджины, которая позднее разобьет ему сердце. Тут нет Присциллы. Шу чувствует то, что чувствовал после смерти Эдгара − на смену всем недавним чувствам пришла уже знакомая, но тем не менее ненавистная апатия. Как теперь жить дальше? Он сможет забыть все произошедшее? Забыть Цисси? Нет, точно нет.
− Хорошо, пусть так. – уже вслух произносит он, и встает. Медленно, словно вот-вот упадете. Цисси не нравилось, когда он так ходил, но теперь ее здесь нет. И не будет. Уже никогда. Шу жутко хочется спать, но вновь услышать её голос хочется ещё больше. Хочется вновь увидеть Цисси, съесть то, что она приготовит. Даже просто поцеловать ее, хоть на мгновение коснуться своими холодноватыми губ своими. Она всегда сначала смеется, потому что Шу целует ее, когда захочет. Они могу просто разговаривать, Цисси что-то весело объясняет, а ему просто неудержимо хочется поцеловать ее. И он поцелует, прервав ее слова, и она засмеется.
Он так хочет всё отбросить. Отбросить все чертовы воспоминания, что тревожат его разум каждый день. Слишком сложно, он хочет отбросить все чувства. Пройдут годы, но сможет ли он когда-нибудь забыть эту девушку? Шу заваливается на кровать в своей комнате и тихо выдыхает в подушку. Неужели, все это и правда был сон? Почему же так реалистично? Неужели, кто-то сверху решил покарать молодого вампира за всего его грехи? Теперь, не печаль по Эдгару будет терзать Наследника, а печаль по той любви, которую его заставили оставить.
Шу встает резко, откидывает от себя кровать. Она с грохотом летит на балкон, выбывает двери. Сакамаки крушит все, что попадается ему под руку – письменный стол, стул, шкафы. Все, все катитесь к Дьяволу! Умрите! Пусть сдохнут все! Только верните ему Цисси! Он понимал, что хуже быть уже не может. Вся его жизнь была сном, и как, он не мог ответить до сих пор. Так могло быть в романе, в глупой книжке, но не в жизни Сакамаки Шу. Шу сопротивлялся, как мог. Его ломало, будто упорство могло взять верх над реальностью. Это не могло быть сном, ибо никакой сон не поселит в сердце сверлящую, сжигающую изнутри тоску. Она была всегда рядом, душераздирающая, сводящая с ума. Непонятная, и это убивало больше всего. Ведь Цисси реальна. Она должна быть реальной.
− Шу? Шу!
Шу резко садится в постели, стараясь выровнять сбившееся дыхание, утирает покрывалом бисеринки пота со лба. Этот сон был в разы реалистичней всех предыдущих, и сейчас Шу впервые в жизни чувствует себя трусом. Потому что паника охватывает его, страх сковывает мышцы, и он не может ни распахнуть глаз, ни протянуть руки к противоположному боку кровати. Он просто не может сейчас поймать пальцами пустоту. Осознать, что вся эта глупая и пугающая ситуация, все эти взгляды и слова оказались правдой.
И за своими метаниями он не замечает, как теплые маленькие ручки гладят его по плечам, и как Цисси обнимает его со спины.
− Кошмар приснился? – Голос Цисси хриплый ото сна, но даже сейчас не теряет своей мелодичности.
Не помня себя от нахлынувшего вмиг счастья, Шу сгребает её в охапку, до боли, до хруста ребер сжимая в объятии. Лишь бы осознать всю её… реальность.
− Шу. – удивленно зовет она, и тепло дыхание опаляет его шею. Ему всегда нравился этот контраст – его вампирский холод и ее демоническое тепло. Он зарывается носом в светлые волосы, вдыхает их запах и не может сдержать довольного стона.
− Теперь да. – шепчет он в её макушку.
− Хорошо. – шепчет Цисси, но даже не делает попытки отстраниться, напротив, льнет к груди Сакамаки, проводя ладонями вверх по напряженным рукам, лаская шею легкими прикосновениями.