− Что? – раздражённо шипит девушка, показывая, что не хочет идти на контакт. Девушка, − тем более демон, − так быстро не прощает. Да, голос разума твердил, что прошло уже две недели, да и не изменял он ей в конце концов! Но что-то иное шептало, что Присцилла не должна идти мириться первая. Хотя они могли помириться и без слов – демон могла просто подойти, сесть к нему на колени и поцеловать. Тогда слова точно были бы лишними.
Но игнорируя собственные желания, Сакамаки не намерена была так поступать.
Шу невесело усмехнулся.
− Значит ты все еще дуешься, Цилли? – они остановились посреди дороги, и Цисси посмотрела вампиру в глаза. Снизу-вверх, она все еще была ниже его.
− А ты думал, я сейчас тебе на шею кинусь?! – Цисси сложила руки на груди, и даже перестала замечать яростно бьющий в лицо холодный ветер.
− Тебе не кажется, Цилли, что наша ссора затянулась? – напрямую спросил Шу, смотря на то, как меняются эмоции на лице невесты. Конечно, Цисси считала так же, но не будет же она в этом признаваться?
− Не знаю. – ответила честно, не принимая сторону разума или гордыни. Потому демон уже устала бороться, но если она сдаться, то…Ох, принять казалось бы простое решение было так сложно. У людей, наверное, все проще: изменил – ушла, или осталась и живи с этим грузом пока не умрешь. А если кто-то из них сейчас примет решение, то это на всю жизнь. И Цисси не хотелось быть инициатором этого. – Давай поговорим дома, я устала.
Развернулась, собираясь уходить, но сейчас Шу не мог позволить ей уйти. Память услужливо подкинула тот момент, когда Присцилла произнесла эту же фразу две недели назад, после того, как увидела Шу с другой девушкой. Из-за этого «поговорим дома» буквально жизнь рушится, но пускать все на самотёк Шу больше не собирался. Они поговорят здесь и сейчас.
− Нет. – Цисси чувствует, как на ее запястье сжимается сильная рука вампира, а спустя секунду она ощущает спиной грубую поверхность дерева. Одной рукой Шу перехватил оба запястья, блокируя руки демона, другой рукой захватывая темные волосы «в плен». И чтобы избавить невесту от соблазна ударить его ногами, Шу навалился бедрами на ее.
Сиреневые расширившиеся глаза в упор посмотрели в голубые спокойные. Со стороны это выглядело как изнасилование.
− Все вопросы мы решим сейчас, Цилли. – все еще раздражающе спокойно произнес Шу, смотря на то, как дыхание девушки участилось, а щеки предательски разрумянились. Сакамаки от несвойственного ему волнения не замечал, что слишком часто повторяет имя невесты. – Все произошедшие инциденты, были безусловно неприятными, даже омерзительными, но ссориться из-за этого в течение двух неделей это более чем глупо.
− Шу…
− Да, ты имеешь право злиться на меня, но и твои действия порядком выводят меня из себя.
− Шу, пожалуйста…
− И мне не хочется, чтоб такая пустяковая стычка привела к разрушению наших отношений. Если ты когда-нибудь захочешь, то…
− Шу, пожалуйста пусти меня! – вампир замолчал, и перевел взгляд на прижатую к дереву девушку. Цисси тяжело дышала, сиреневые глаза испуганно расширились. Она не слышала, что говорит вампир. Румянец и дыхание были вовсе не признаком возбуждения или желания, как подумал изначально Сакамаки: Цисс боялась. Возможно, не так сильно, но все-таки. Она мысль о том, что Шу может изнасиловать ее прям здесь, а садист такое мог, по мнению демона, внушало ужас и отвращение. Шу скрипнул зубами, понимая, что тактику придётся сменить, а то она приведет совершенно не к таким результатом, которых хотел бы блондин. Шу отпускает ее запястья, слегка отстраняется, но все еще мягко держит ее за волосы, а другой рукой упирается в дерево параллельно ее головы. Пару минут они оба молчат.
− Дай мне отойти. – просит Цисси, и Сакамаки незаметно вздрагивает от этой просьбы. Отойти…Уйти. Она хочет уйти?
− Нет, Цилли. – Шу качает головой. – Я не могу тебя опустить. Не могу выпустить тебя из рук, когда ты так близко.
Пикантность момента обрушивается на них в тот момент, когда совсем неподалёку начинают слышаться стоны и девичий смех. Присцилла смотрит в глаза вампиру, а тот плавно обводит взглядом каждый миллиметр ее лица. Теперь это меньше походит на изнасилованье.
− Шу. – зовет демон, и опять говорит так уничтожающе спокойно. – Пожалуйста, отпусти меня.
Тупик. «Господи, да закричи, ударь меня наотмашь, но не говори ТАК убийственно сдержанно! Это невыносимо, Цилли! Ты меня убиваешь!» - умолял он ее беззвучно, а она, казалось, не замечала неприкрытой уже боли в его глазах, его мольбы, его… искренности. Впервые вампир чувствовал себя настолько беспомощным. Демон опустила взгляд, и сейчас разглядывала землю под их ногами. Неужели, он попытается держать ее насильно? Шу ведь не может так с ней поступить.
− Я лишь хочу все вернуть назад. Хочу вернуть тебя себе полностью. – настолько близко, что шатенка чувствует прохладное дыхание на своём лице. Вскидывает голову, и внезапно оказывается слишком близко. И против этой близости пойти не возможно. И не возможно, и не хочется.
Дальнейшее Шу делает на свой страх и риск. Проводит пальцами по виску девушки, вниз по щеке, останавливается на губах. Присцилла слегка дергается, но все еще позволяет ему прикасаться к себе; свободной рукой не убирает его руку. Вампир останавливается на уголках губ, очерчивает их контур и внизу цепляет подбородок. Присцилла сглатывает, ожидая его дальнейших действий. Вампир прикрывает глаза и слегка наклоняет голову. Присцилла порывисто выдыхает практически ему в самые губы вампира. Рука Шу скользит вниз по шее, задевает чувствительные ключицы, вниз по груди, талия и наконец вновь захватывает запастя девушки одной рукой и резко вскидывает вверх над их головами. Шатенка судорожно вздыхает, но этот раз тонет в губах вампира. Шу целует ее. Жадно, страстно, все сильнее углубляя его, вырисовывая различные узоры, ведомые одному лишь ему. Присцилла жалобно стонет и подается вперед, но Шу лишь смеется сквозь поцелуй, и прижимает ее к дереву максимально близко.
Присцилла слегка прогибается в спине, и трется о вампира. Шу рычит сквозь плотно сжатые зубы, и кусает шатенку за губу. Спокойность, что была присуща старшему сыну улетучивалась в мгновения, стоило Цилли оказаться в его руках. В буквальном смысле. Одной рукой все еще держа ее руки, а другой лихорадочно проводит по ее телу, находит замок кожаной куртки и тянет вниз. Вампир отстраняется, и шепчет:
− Ты моя. – клыки царапают нежную кожу, и Присцилла смеется. – Так что наша война считается досрочно оконченной.
Присцилла собирается возразить, но Шу вновь с силой впечатывает ее в дерево и целует ее снова. Только в этот раз он как будто врезается своим ртом в ее. Шу опускает ее руки, она тут же вплетается в медовые волосы тонкими пальцами. Шу слегка отходит из свет фонаря, увлекая свою невесту в глубь парка, в спасительную темноту. Куртка послушно скользит по рукам, а пуговицы блузки предательские быстро расстегиваются. Цилли слышит его смешок, когда Шу проводит по широкому поясу юбки-колоколу. Юбка едва доходит до колен, и Сакамаки неодобрительно рычит. Но сейчас ему это только на руку. Скользит под юбку, стягивая черные колготки вниз, и Цилли, которой остается лишь затыкать свои стоны и оставаться без действий, подается навстречу и выгибается, прижимаясь к паху Сакамаки, чувствуя его возбуждение.
Все, что происходит – аморально, омерзительно и до ужаса заводящие. Заниматься сексом в парке, буквально в пару шагов от дома. Изначально шатенка хотела оказаться дома, и лишь потом переспать с ним. Вспоминаются собственные слова, которая она сказала ему в их первую встречу.
«Я буду приходить, и ты будешь брать меня, когда я захочу. У нас с тобой будет прекрасный секс».
Но похоже она теряет контроль над ситуацией, или ей только всегда казалось, что она его имеет. Хотя, если подумать, то их близость всегда происходила с ее согласия, и в половине случаев по ее инициативе. Особенно в начале, когда Шу все еще был ленивым и апатичным вампиром. А теперь он сам прижимает ее к дереву, пытаясь зафиксировать поднятую юбку. Присцилла смеется на его попытки, и нечеловечески выгибается в спине. Который раз за день? Шу рычит, и потемневшими глазами смотрит в ее сиреневые. Исход этой прогулки был понят еще тогда, когда Цисси впервые одела в клуб юбку. Она знала, что Шу придёт за ней. И когда эта простая истинна доходит до вампира, Шу понимает, что эта молчанка велась только с его стороны. Цилли – его умная девочка – уже давно продумала каждый шаг.