Он хотел стать настоящим мужем для Кэтлин. Он хотел, чтобы прошлое упокоилось с миром. И он очень надеялся, что это возможно.
Чероки негромко заржал из загона. Шейн подошел к одежде и ружью, которые оставил поблизости. Он заметил Гейбриела, седлавшего свою пятнистую лошадь возле конюшни.
Они гоняются за тенью. Если оголодавший индеец действительно зарезал корову Томпсона, то он наверняка уже далеко отсюда. Шейн вздохнул. Для него все это звучало дико. Ну не мог индеец так поступить. Нет, конечно, он допускал, что индеец может убить чужую корову, но чтобы выбросить три четверти туши, забрав только мясо со спины?! Нет, для индейца это немыслимо. Они даже кроличьих шкурок не выбрасывают.
Они с Гейбриелом с вечера загнали весь скот во внутренний загон. И вот индеец выезжал на свою смену для охраны. Гейбриелу он доверял, как себе. И не очень беспокоился на его счет. Вряд ли бандиты станут предпринимать что-либо в такую ясную ночь.
Оглядевшись в последний раз по сторонам, Шейн подобрал одежду, ботинки, ружье и пошел к дому, на встречу с Кэтлин.
Она пообещала себе, что не уснет в постели Шейна. Но поздний час и усталость после трудного, насыщенного событиями дня сделали свое дело. Кэтлин задремала и проснулась только от скрипа открывающейся двери.
– Кто? – Она распахнула глаза, и ее взору предстал Шейн. Ей потребовалось некоторое время, прежде чем она поняла, где находится и что здесь делает. Ее муж стоял перед ней с ботинками в одной руке и рубашкой в другой. – Шейн?
– Ты ждешь кого-то еще, дорогая?
Только тут Кэтлин поняла, что он наг, как в день, когда появился на свет. И Кэтлин это ужасно возбудило. Лунный свет освещал его широкие плечи, крепкий стан и бугры мускулов. Ей захотелось ущипнуть себя, чтобы увериться, что она не спит. 10^
В комнате было свежо. От него пахло липой и сеном. Нет, Шейн не был сном, он был вполне реален и осязаем.
Но ощущение, что все происходит не наяву, а во сне, не проходило. Наверное, даже замужняя женщина испытывает стыд и смущение, когда видит своего мужа в чем мать родила. Она не могла оторвать от него взгляда. Равно как и не могла остановить поток бесстыдных мыслей, что лезли ей в голову. Облизнув губы, она попыталась прийти в себя и собраться с мыслями.
– Я-то думал, что за тобой придется бегать по всему дому, – сказал Шейн, улыбаясь, – а ты здесь, где я и хотел тебя увидеть.
Кэтлин натянула конец простыни, прикрывая грудь.
– Ты, наверное, считаешь меня бесстыжей, – начала оправдываться Кэтлин, – но я просто не хотела будить Дерри, вот и прилегла здесь...
– Кейти, детка, тебе не нужно извиняться за то, что ты спишь в постели мужа.
Она вздрогнула, когда Шейн потянул на себя простыню, которой прикрывалась Кэтлин.
– Ты чудесно выглядишь.
Он опустился на кровать и устроился в ногах у Кэтлин. Она была не совсем голой. На ней был белый легкий халатик, закрывающий ее тело до середины бедра. Вот только ткань истончилась от многочисленных стирок до прозрачности утреннего тумана.
Кэтлин подумала, что выглядит полной дурой, и оттого прижала руки к груди.
– Не бойся меня, Кейти, – прошептал Шейн. Слова его были для нее слаще меда.
– А кто сказал, что я боюсь? – прошептала она в ответ. Лгунишка. Кэтлин сама себе не верила. Она очень боялась. И больше всего она боялась быть хуже, чем егоСериз.
– Ты же знаешь, Кэтлин, я тебя никогда не обижу.
А так ли это? Она вся дрожала. И воздуха вдруг стало не хватать для дыхания.
– Я хочу тебя, Шейн, – прошептала она, – правда хочу.
Он протянул руку и дотронулся до ее волос. Его огромная ладонь, которая еще недавно сжимала мертвой хваткой рог злого быка, была теперь столь нежной, что не причинила бы вреда и новорожденному цыпленку.
– Сними халат, – сказал он. – Я хочу увидеть, как твои каштановые волосы упадут тяжелыми прядями на твои прекрасные плечи.
Его пальцы дотянулись до заколки в волосах Кэтлин и освободили непослушные завитки. Ее кудряшки рассыпались по плечам на цыганский манер.
– Так намного лучше. Я всегда считал, что у тебя самые красивые волосы.
Странные ощущения наполняли Кэтлин. Она боялась, но она хотела, чтобы Шейн остался. Язык ее онемел, и она с трудом могла говорить.
Как много ночей она провела, не смыкая глаз, думая о нем, желая его! Как много ночей она молилась, чтобы Господь дал им еще один шанс быть вместе.
– Скажи же Что-нибудь, – попросил Шейн сиплым голосом, – а то мне кажется, что я здесь один и все это мне снится.
– У тебя тоже красивые волосы, – выпалила она первую глупость, что пришла ей в голову.
Он рассмеялся, затем склонился над ней и поцеловал в губы. Она закрыла глаза и приготовилась ко всему. Она не отшатнулась и не подалась навстречу, а просто ждала, готовая принять его.
Каково же было ее удивление, когда она услышала, как Шейн встал с постели и отошел в дальний угол комнаты.
– Подожди немного, Кейти.
Она услышала, как что-то тяжелое тащат по полу. Кэтлин открыла глаза и увидела Шейна с тяжелым сундуком в руках. Он поставил сундук к двери, заблокировав ее.
– Вот. Это всех негодников отвадит.
– Каких негодников?
– Всех. И маленьких, и больших. – Он вернулся к ней. – Я так долго ждал этой минуты. Я не хочу, чтобы кто-то или что-то потревожило нас в самый ответственный момент.
Кэтлин немного удивил его разговор о негодниках. Больших и маленьких.
– Скорее, это может быть кто-то из детей. – Она вздохнула и улыбнулась. – А я-то было подумала, что ты загородил дверь, чтобы я никуда не сбежала.
Матрас жалобно заскрипел, когда Шейн снова забрался на кровать. Она почувствовала запах его тела, мужской и терпкий.
– Милая, ты не захочешь уходить, это я тебе обещаю. Но на крайний случай всегда остается окно.
Он взял в свою ладонь ее маленькую ладошку и поднес ее к губам. Шейн повернул ее так, чтобы удобно было целовать каждый пальчик. Покрыв поцелуями один за другим пальчики на ее руке, он дошел до нежной кожи на запястье, где пульсировала маленькая синяя жилка, отбивая участившийся пульс Кэтлин.
А она могла только дышать полной грудью, наслаждаясь радугой новых ощущений и чувствуя, как тепло поднимается от ее руки и разливается по всему телу. Затем Шейн поднялся поцелуями выше, к изгибу локтя. Она чувствовала его дыхание через полупрозрачную ткань халата.
– Щекотно, – прошептала она, стараясь ка-ллс заться безмятежной.
Но его поцелуи на самом деле не были щекотными. Они вызывали в ней эмоции, глубину которых она не могла определить. Они сделали ее слабой и податливой.
Он пододвинулся ближе и осторожно отвел ее вторую руку от груди.
– Не прячь от меня свои сокровища, – прошептал он. – Я хочу посмотреть на тебя, Кейти, я хочу увидеть тебя всю.
Он проделал с ее второй рукой то же, что и с первой, поднялся поцелуями до ее плеча, затем выше, по шее и подбородку добрался до ее губ.
Ее руки сами оказались на его шее, она прижалась к нему вся, ощущая его могучее тело.
– Шейн... – Как же быстро она растаяла от прикосновений мужчины. Жар внизу живота все нарастал.
– Да, дорогая?
Она снова вздохнула.
– Мне это нравится.
– Дальше тебе понравится еще больше, – пообещал он.
От предвкушения у Кэтлин перехватило дыхание.
– Нужно было сделать это в первую же ночь, как я приехала в Миссури, – сказала она.
Он улыбнулся.
– Ты права. Это я во всем виноват. Ну ничего. У нас впереди много времени, чтобы наверстать упущенное.
Он провел пальцем по ее губам, и это казалось так естественно, что она не удержалась и, открыв рот, стала посасывать его.
– Ах, Кейти, ты сводишь меня с ума.
Они поцеловались, и на этот раз она играла с его языком. Удовольствие и какие-то неизведанные ощущения переполняли ее.
– Любимая.
Шейн поцеловал ее в уголок рта, затем он покрыл поцелуями ее щеку, ушко, шею... Она задышала учащенно. Он добрался языком до верхней кромки халата.