Борис Бабкин
Эта война еще не кончилась
Аня придержала наброшенный на плечо ремень сумки, вынула газеты и подошла к забору небольшого частного дома. Зайдя в калитку, остановилась. Высокий, по пояс голый мужчина с короткими выдохами бил по кожаному мешку, висящему на турнике. Глядя на сильное стройное тело, Аня вспомнила мужа, помолчала и тихо сказала:
– Здравствуй, Денис.
С криком «кья!» Денис впечатал каблук в мешок на высоте головы человека среднего роста. Остановившись, взглянул на почтальона.
– Привет!
– А ты здорово дерешься. Я думала, что так только в кино…
– В кино по-другому, – улыбнулся он.
Под его насмешливым взглядом Аня почувствовала неловкость.
– Мария Ивановна дома?
– Ага! – Ребром ладони он снова нанес удар по мешку – в горло воображаемого противника.
– Денис! – послышался взволнованный женский голос. – В Москве сызнова дом взорвали! Что же это такое-то? Господи! – На крыльцо вышла невысокая седая женщина. – Ночью. Детей сколько погибло!
– Да, – подхватила Аня, – мы с бабами тоже говорили. Зачем в этот Дагестан полезли? Нехай бы они там меж собой и воевали. Дагестанцы эти, чечены.
– И Дагестан, и Чечня – территория России. На своей территории необходимо навести порядок. Просто в тот раз, – сказал Денис, снимая перчатки, – надо было до конца эту Чечню проходить.
– Так за что же людей-то мирных взрывать? – всплеснула руками Мария Ивановна.
– Это же бандиты-террористы, мама! – Сын усмехнулся. – Сильные мира сего всегда разыгрывали кавказскую карту. Что бы смогла одна Чечня? Да ничего. Ее отовсюду снабжают оружием, деньгами и людьми. В ту войну кого там только не было! В основном все отребье. Думаешь, русских нет? Есть! Пусть мало, единицы, но есть. И из бывших союзных республик шакалья полно. Украинцев и прибалтов особенно. Впрочем, не будем об этом. – Он быстро вошел в дом. – Давай лучше пообедаем.
Мария Ивановна проводила сына встревоженным взглядом.
– Ты, Анька, пенсию принесла? Вот ведь надо же: Путин пришел, и пенсию более-менее регулярно выдавать стали.
– Денис к вам надолго? – отсчитывая деньги, спросила Аня.
– Не говорит он, – вздохнула Мария Ивановна. – Приедет нежданно-негаданно и вдруг так же и уедет. Я раз спросила: Дениска, ты куда ездишь? Так он так глянул!.. – Она махнула рукой. – Зарок себе дала больше никогда не интересоваться.
– А чего он до сих пор не женится? – Аня отдала деньги, протянула авторучку.
– Так я уж сколько об этом говорила, а он засмеется, и все. – Мария Ивановна надела очки и расписалась. – Была невеста у него, но Дениска из Афганистана когда ехал, он там около года воевал, избил кого-то. Ну, его и посадили. Четыре года дали. А Галя, невеста его, сразу замуж выскочила. Через два с половиной года он вышел – амнистия какая-то была для тех, кто в Афганистане воевал… А я ведь его ждала с Афганистана. Нет и нет. Я уж ночами Богу молилась, плакала. А мне бумажка пришла, что он арестован в городе Рязани и находится под следствием. Я так и обмерла. А когда узнала, что четыре года дали, думала, Богу душу отдам. Но ничего, он писал часто. Приехал, год пожил и умчался куда-то. Потом вот приехал и машину купил. А где работает, я и не знаю. – Мария Ивановна махнула рукой. – Порой, бывает, думаю – уж не с мафией ли какой связался? Деньги-то у него бывают. Но вроде нет, не похоже. А там кто знает…
Мария Ивановна была рада завязавшемуся разговору. Все это давно наболело, хотелось выговориться. Потом спохватилась:
– Ты, Аня, уж не говори про это никому. Народ ведь сейчас…
– Нет, конечно, – успокоила ее Аня.
– Ты чего? – поднимаясь с кресла, недовольно спросил Илья, русобородый детина. – Забыл, что я тебе говорил? Я в эти игры больше не играю. А ты снова явился. – Он ухватил вошедшего за лацканы серого пиджака и приподнял.
Плотный лысый мужчина испуганно вцепился в рукава куртки детины.
– Илья, – торопливо проговорил он, – просто сейчас немного…
– Топай отсюда, Комментатор! – встряхнул его детина. – И запомни: я больше говорить не буду.
– Илья, – нерешительно заговорил Комментатор, разглаживая смятые лацканы пиджака, – понимаешь, в чем дело, там очень высокие ставки. Можно прилично заработать. Очень прилично. А делов для тебя раз плюнуть. Никто не сможет…
– Исчезни, – буркнул детина, – и забудь обо мне. Все-таки иногда ты бывал более-менее нормальным, поэтому я тебя и отпускаю невредимым. Не испытывай больше моего терпения, сдерни!
– Но, Илья, – снова начал Комментатор, – понимаешь…
– Сгинь! – рявкнул здоровяк и замахнулся.
Комментатор выскочил за дверь.
– Правильно я его на хрен послал, – потягиваясь, пробурчал Илья. – Надо расслабиться. Бабу сниму поприличней. Выпью, пожру наконец по-настоящему. А сейчас пивка!
Он выглянул в приоткрытую дверь, громко позвал:
– Хозяйка!
– Что вам? – По длинному гостиничному коридору к нему шла молодая симпатичная женщина.
– Девушка, – улыбнулся Илья, – у вас в Пензе пиво отличное. Не могли бы вы принести мне бутылочки четыре? Я, разумеется, заботу вашу оплачу…
– Сейчас, – кивнула она.
– Желательно похолодней! – крикнул ей вслед Илья.
У придорожного кафе остановилась «восьмерка».
– Я сейчас, – кивнул водителю Борис и пошел ко входу.
– Какие люди! – весело и удивленно встретил его пожилой хозяин кафе. – Привет, Борис. Я слышал, ты вроде у какой-то женщины остановился. Честно сказать, не поверил сразу, а потом нет тебя и нет. Значит, думаю…
– Мне деньги нужны, Гусев, – не дал договорить ему Борис. – Насколько помню, ты мне должен еще с прошлого года.
– Так ты же пропал. А насчет долга… конечно, я должен тебе был восемь тысяч. Сейчас… – Он крикнул: – Таня! Вынеси мне мою сумку.
Борис закурил «Опал».
– Все, – ехидно улыбнулся Гусев, – «Винстон» курят.
– Эти дешевле, – спокойно ответил Борис.
– Я слышал, у тебя права отняли. И как же теперь?…
– Кто много слышит, долго не живет.
– Да я так, – испугался Гусев, – просто спросил.
– Хорошо, – буркнул Борис. – Поторопи ее. – Он кивнул на кафе. – Мне еще пылить триста с гаком.
– Ты к себе?
– Гусев, – Борис усмехнулся, – действительно мы давно не виделись.
– Извини, – стушевался Гусев.
– Вот, Антон Иванович. – Из кафе вышла полная женщина и отдала ему сумку. Он взял и достал из нее бумажник. Хотел открыть, но Борис выхватил бумажник и, вытащив оттуда все деньги, легко бросил бумажник хозяину.
– Долг заберу, а что сверх – потом рассчитаемся.
– Так это, – понизил голос Гусев, – видишь? – Он покосился на стоявший рядом с его кафе вагончик. – Тоже открывает. Ты бы подослал к нему ребятишек, пусть они…
– Я этим уже давно не занимаюсь, – усмехнулся Борис и пошел к машине.
– Сволочи, – прошептал ему вслед Гусев. – А не дать – спалят на хрен. Не занимается он!.. Сам-то и не занимался никогда. А приезжали от Волка.
– Так это он и есть Волк? – спросила женщина. – Говорят, его недавно с пистолетом арестовали. Но отпустили.
– У него раньше все было увязано, – буркнул Гусев. – Он ведь и воевал, и в тюрьме сидел. Вроде ни с кем и повязан не был, а так, – он махнул рукой, – обирал кое-кого.
– Слышал? – Водитель взглянул на Бориса. – В Москве снова…
– Сейчас это тема номер один. Но чеченцы сами себе неприятности ищут. На кой хрен в Дагестан полезли? Расчувствовались! – усмехнулся Борис. – Басаев у них народный герой. А он, сука, беременными женщинами в Буденновске прикрывался. Джигит!.. – Он выругался.
– Слышь, – нерешительно проговорил водитель, – деньги лучше бы вперед…
– Так если я тебя сделать решил, – усмехнулся Борис, – какая разница, когда отдавать. Но если тебе спокойней будет, держи. – Он отсчитал пятьсот рублей и протянул водителю.
– Я с тобой потому в такую даль поехал, – взяв деньги, сказал таксист, – что видел несколько раз, как ты с нашими парнями катался.
– Забудь об этом. Я просто пассажир.