— К вам можно, милсдарь?
Я вздыхаю — очередной цикл закончился только что.
— Миледи? Чем могу помочь?
— Вопрос деликатный и требует специфических навыков. Но я уверена, вы мне можете помочь.
Я ставлю на стол запечатанную бутыль.
— Это зелье освободит вас от бремени незапланированного ребёнка. Поверьте, я не осуждаю — как бы хорошо не относился к учению жрецов.
Она смеётся.
— Нет, речь не об этом. Хотя, — быстрый взгляд за плечо и обратно, скользя по моему лицу, — всё возможно. При определенном желании.
Я присматриваюсь. Мы ранее не виделись, тем более — глазеть на жену господаря вредно для здоровья. Да, пожалуй, она слишком хороша для кого-то вроде меня. Моя благоверная могла быть такой же — но тинктура Эталона подействовала не так, как ожидалось. Наконец, прочувствовав смущение, она протягивает книгу в толстом чёрном переплете.
— Что это?
— Эту книгу Михал Сендзивой оставил в тайнике, прежде чем покинуть наш замок.
— И ваш муж о ней не знает?
— Он и о тайнике не знал. Если бы я не тёрлась, — она закатывает глаза в улыбке так, что я краснею, — о тот столб, то и не узнала бы сама.
Я подхожу ближе и мой взгляд останавливается, едва я вижу красные буквы на чёрной шагрени. «Двенадцать эталонных опытов с живой и неживой материей». Этот гримуар был запрещён сразу после катастрофы Баредиола. Ходили слухи, что там были описаны опыты, ставшие причиной появления люфенов, демонов и бесконечных пожаров в проклятом городе. Но точно — никто не знал. Отчасти — потому что имперские лексографы очень рьяно уничтожали экземпляры и их владельцев. А отчасти — потому что...
— И вы прочли? — мои пальцы сами тянутся к обложке, но девушка отодвигает книгу.
— Что вы. Всё написано тарабарщиной какой-то, — Бертилла покачивает левым плечом и оглядывается, словно удостоверяясь — никто ли не подслушивает.
— Как и должно быть, — киваю я. — Вы хотите, чтобы я расшифровал?
Она молча кивает так часто, что её головка, как кажется, вот-вот соскочит с прекрасной шеи. Я строго гляжу на неё:
— Это опасное знание. Не уверен, что оно вам нужно, господарка Бертилла.
Девушка со странной полуулыбкой подходит ближе. Настолько, что я могу различить оттенки в том букете ароматов, что сокрыты в её духах.
— Я очень любопытна. И готова сполна отплатить за вашу работу. Как минимум одним поцелуем.
Книга манит меня не меньше... нет, гораздо больше, чем Бертилла. Но, подняв глаза в ответ на последнюю реплику, я понял, чего хочет от меня это создание. Видимо, жизнь в глухих лесах, забитых люфенами, окончательно нарушила баланс веществ в её тельце и затуманило разум. Я, конечно, не очень-то уродлив и не очень-то стар, но она понимает, чем грозит наша связь непосредственнно ей? Ведь судя по этим искрам в глазах, одним поцелуем дело не ограничится...
— В таком случае, — вежливо делаю поклон я, — не смогу ничем помочь. Это идёт вразрез с моим этическим кодексом.
Я молча слушаю её горячие тихие уговоры, пару раз отодвигаясь. Наконец, девушка понимает, что меня не переубедить — и покидает так же внезапно, как и появлялась. Мне остаётся лишь провентилировать лёгкие. Может быть, у меня больше не будет даже возможности прикоснуться к такой даме, как Бертилла. Но риск потерять голову, жену, и, что наиболее важно, цель всех моих научных опытов, лежащую так близко — остановил меня.
Я должен взять этот меч. Как минимум ради себя самого.
Акт IV.
В которой сделан необходимый выбор.
Переход занял два дня. Два спокойных дня, лишь раз прервавшихся пальбой рушниц. Я так и не понял, были ли это мутанты или звери-людоеды, в неведомом количестве расплодившиеся за последние годы. Впрочем, гигантскую бронзовую пушку никто не расчехлял — а значит, ситуация была простая. Я проводил дни в опытах и избегании господарки л’Эсерт — и они пролетели быстро. Но к вечеру второго дня мы проехали замок Зельт и, наконец, оказываемся перед высоким, крутым курганом. Чёрный провал входа свидетельствует — мы перед тумулосом. Короткая перекличка, оставление часовых у каравана — и мы движемся внутрь, словно у нас на пятках все демоны Баредиола.
Кто не слышал про тумулосы. Узкий вход «под холм», короткий коридор, ведущий в зал со сводчатым, высоким потолком. Захоронения давно разграблены, а оставшиеся крохи — выметены учёными и искателями приключений. Но — свои следы в легендах оставили. Но — остаются удобными местами для сокрытия чего-то. Но — конкретно этот почему-то адски запутан. Только молитвами и ритуалами Франсиска мы находим верное направление.