— Это старое место, но совершенно нетипичное для наших мест, — замечаю я.
— Родовая легенда говорит, что Эсерт, основатель нашего рода, велел расширить эти коридоры для сохранения сокровищ, — подала голос Бертилла.
— И это так?
— Отчасти, — напряжённо отвечает л’Эсерт. — Вы слышите?
— Какой-то скрёб. Наверное, крысы, — произносит молодой дружинник и нервно облизывает губы.
Наша группа замирает. Звуки исходят из-за стены, словно какой-то зверёк роет яму. Двигаются только слишком быстро.
— Все на середину, — решительно командует л’Эсерт
Звук прекращается.
— Кажется, пронесло.
Стена отодвигается, открывая проём, пахнущий гнилью.
— Что за...
Скрежет появляется вновь. Л’Эсерт бесшумно вытащил клинок. Дружинники следуют примеру господаря. А неприятный звук всё усиливается и многократно умножается, приближаясь. Время растягивается, словно некий кожевенник начал натягивать его на сушильную раму — как шкурку мелкого зверька. Краем глаза я замечаю расширенные глаза жены и открывающиеся алые губы Бертиллы. Вспоминаю слухи о том, что некоторые «искривлённые» предпочитают тёмные подземелья руин, обильно разбросанных на просторах пограничных марок.
Я бесполезен. У меня нет даже меча — я сам от него отказался. Короткий нож сгодится лишь чтобы даровать женщинам быструю смерть. Даже у Франсиска есть фимиатерий, им вполне можно разможжить пару опухших голов. Гнев на короткое время овладевает мной. Руки не слушаются и я бесполезно мотаю головой, замечая яростное лицо господаря и смесь эмоций на лице у его дружинников, ввязавшихся в жестокий ближний бой. Надо успокоиться. И понимаю — если я хочу добраться до абсолютного меча и сохранить близких — мне следует поработать головой.
Не обращать внимание на крики людей и болезненные, рвущие душу вопли искривлённых. Сдёрнуть сумку. Вспомнить, что во втором кармашке есть ряд декоктов, в смеси опасно нестабильных. Сдернуть пустую бутыль из-под фляги от вина Бертиллы. Сесть, не мешая сражаться остальным. Первый состав. Фурункулы, в случае чего, пройдут и так. Второй состав. Прерывание беременности вроде бы не намечается. Третий состав. Я планировал выпить цветочную тинктуру после первого прикосновения к мечу. Но, видимо, придётся оставаться трезвым. Закрыть пробкой. Взболтать. Увидеть, как жидкость начинает опасно бурлить. Взяться за длинное горлышко, раскрутить бутылку и с воплем, достойным берсеркера, метнуть вперёд.
Взрыв разметает несчастные создания, изменённые алхимией Баредиола и наделяет людей жаждой убийств — того рода, от которого кровь идёт носом. Люфены словно не ожидали этого — и падают от всё новых и новых ударов. Господарь отрубает очередную голову и кричит:
— Вперёд! Они слабы!
Мы бежим примерно в том же порядке. Я едва не теряю сумку, ударяя то соседей, то врагов. Где-то спереди мелькают женские спины — немного кривая моей жены и точёная, прямая как пика спина Бертиллы. Неужели Сендзивый действительно опоил её раствором Абсолюта?.. Тогда почему это сработало, ведь моя жена не изменилась вовсе?
Неважно. Где-то слева отмахивается фимиатерием Франсиск, а здоровенный детина справа со всей дури впечатывает мутанта в стену. Мы оставляем его позади, и оглядываясь, я вижу, как ржавый меч и когти готовятся разорвать ему горло. Сто ударов сердца. Искривлённые отстают. Двести. Замыкающий дружинник решительно останавливается и, перехватывая поудобнее полутароручный меч, перекрывает проход. Триста. Четыреста. Наконец, мы выходим в сводчатый зал. Его камни покрыты сильно потемневшей алой краской, а воздух отчего-то сильно отдавал железом.
Меч парит в воздухе без какой-либо опоры. Трюк дешевый, но — эффектный, особенно с учётом предмета. Двуручный меч с необычного, молочного цвета клинком. Синие сигилли на доле, иссиня-чёрный камень навершия. Он здорово отличается от всех смертельных орудий, которых я видел за свою жизнь немало. Но завораживает меня не это. Я поджилками чувствую мощь и силу, заточённую в стали. И эти эманации притягивают...
— Я был ещё юнцом, когда Сендзивой делал его. Представьте себе, Иоанн, меч просто выплыл из цельного куска металла. Ни я, ни опрошенные мной кузнецы не могут понять, как это было возможно... Охраняйте вход, — командует господарь. — Никто не должен прорваться до того момента, пока мы не закончим ритуал. Мастер, прошу вас приступить.
Властные обертоны голоса снимают оцепенение. Сумка, ящичек с зельями. Особые краски для гексаграмм — они могут понадобиться. Серебряный нож — пригодится в любом случае. Горстка редких ингредиентов — собранные в определённую фазу лун коренья, кровь редких гадов, высушенные плотоядные жуки. Демонические шары. Многие считают, что это ещё один элемент антуража, но всё сложнее. Вырезанные из цельного куска кости шары при определённых условиях могут служить отличным считывателем характеристик предмета.