– Теперь – восемьдесят один килограмм четыреста граммов тритонов в бак, – скомандовала она. Внешне как будто ничего не изменилось: они остались все с теми же тремя ящиками и одной цистерной.
– Может, вы мне все-таки объясните, что мы такое делаем? – взмолился Этан.
– Максимально упрощаем задачу. Сейчас, вместо крайне предосудительного бака с мертвым планетником, мы имеем безобидный бак с вполне законными деликатесами. Осталось всего ничего – избавиться от восьмидесяти с небольшим кило парализованных тритонов.
– Но ведь мы же не избавились от тела! – Этан непонимающе покачал головой. – Вы собираетесь выбросить тритонов обратно? – с надеждой спросил он. – А они не утонут? Они смогут плавать после контузии?
– Ну вот еще! – искренне возмутилась Куин. – Это же разбалансирует всю систему! Здесь все очень тонко. Смысл наших упражнений состоял в том, чтобы сохранить вес, изменив содержимое. А что касается тела – увидите.
– Ну как? Со всем разобрались? – крикнул техник, когда они выплыли из люка с баком и ящиками, погруженными на платформу.
– Как же, разберешься тут! – проворчала Куин. – До меня только сейчас дошло, что надо было захватить емкость посолиднее. Теперь придется еще раз возвращаться. Знаешь, выпиши-ка мне пропуск, и я оттащу этот груз в Удалитель. Услуга за услугу. К тому же мне все равно надо повидаться с Тэки.
– Ну разумеется, какие проблемы! – просиял техник. – Спасибо!
Он вывел из компьютера данные, записал их на дискету и отдал ее Куин, которая тут же поспешно удалилась.
– Отлично, – выдохнула она с облегчением.
Едва лишь створки пневматических дверей сошлись за их спинами, она расслабилась и опустила плечи – первый признак усталости, который заметил Этан.
– Я должна сама проследить за последним актом, – произнесла она и добавила, заметив его вопросительный взгляд: – Мы могли бы оставить ящики, они и так отправились бы в Удалитель по графику, но у меня из головы не шла ужасная мысль: а вдруг в последнюю минуту придет заказ из Транзитной Зоны, Дэйл откроет ящик, и…
– Заказ, на тритонов? – Этан поморщился.
– Да, – она улыбнулась. – Но в ресторанах их подают под видом «лягушачьих лапок высшего качества» – так значится в меню.
– А это, э… этично?
Элли пожала плечами.
– Надо же извлекать из них выгоду. У заезжих снобов блюдо пользуется большим успехом. А коренным жителям этих бестий даже задаром не так-то просто сбыть: нам на них уже смотреть тошно. Но служба биоконтроля отказывается заменить их чем-либо другим. Эти пожиратели водорослей заставляют кислородную систему работать с максимальной отдачей. Так что приходится мириться: кислород прежде всего. А тритоны – просто издержки производства.
Они снова поплыли по коридору. Этан искоса взглянул на наемницу, сидевшую в позе лотоса с отсутствующим видом. Нужно попытаться…
– Что это за генетический проект? – внезапно спросил он. – Ну тот, которым занимался Миллисор. Вам что-нибудь еще об этом известно?
Элли внимательно посмотрела на него.
– Генетика человека. Честно говоря, кроме этого, мне мало что известно. Кое-какие имена несколько ключевых слов… Один Бог знает, что они там задумали. Может, создавали каких-нибудь монстров. Или выращивали суперменов. У цетагандийцев просто параноидальная зацикленность на войне. Возможно, они собирались вырастить в репликаторах батальоны солдат-мутантов, а потом завоевать с ними всю Вселенную…
– Вряд ли, – возразил Этан. – Во всяком случае, не батальоны.
– А почему бы и нет? Почему не вырастить их столько, сколько хочешь, если есть возможность?
– Да, конечно, можно произвести целую армию младенцев, хотя это потребует невероятных затрат. Нужны опытные техники, дорогое оборудование, материалы. Но разве вы не понимаете, что это только начало? Это вообще ничто по сравнению с тем, сколько требуется на воспитание ребенка. У нас на Эйтосе дети – главная расходная статья государственного бюджета. Естественно, питание, затем – жилье, образование, одежда, медицинское обслуживание… Одно только воспроизводство населения, не говоря уже о приросте, отнимает почти все наши ресурсы. Ни одно государство не в состоянии позволить себе выращивание такой специализированной армии.
Элли Куин удивленно вскинула бровь.
– Как странно На других планетах ежедневно рождаются десятки тысяч младенцев, но государства при этом отнюдь не беднеют.
– В самом деле? – заинтересовался Этан. – Не понимаю, как такое возможно. Одни только выплаты за воспитание детей поистине астрономические. Наверное, вы все-таки ошибаетесь.
Элли широко раскрыла глаза, словно ее вдруг осенило.
– Ах, да. Ведь на других планетах это не считается за труд, и потому за воспитание детей там никто не платит.
– Что же это получается?! – изумился Этан. – Один пишем, два в уме? Эйтосиане бы никогда не потерпели подобный грабеж! Неужели ваши воспитатели не получают даже социальных кредитов?
– Я полагаю, – отрывисто бросила Элли, – что на всех остальных планетах это называется материнским долгом. И предложение обычно превышает спрос – среди женщин всегда находятся штрейкбрехеры, которые сбивают цену.
Этан был обескуражен вконец.
– А разве большинство женщин не военные, как вы? Неужели среди дендарийских наемников есть мужчины?
Куин рассмеялась так громко, что на них стали оглядываться.
– Четыре пятых дендарийских наемников – мужчины, – наконец успокоившись, сказала она. – А что касается женщин, то три из четырех – техники и в военных действиях не участвуют. Почти везде военная служба организована подобным же образом, за исключением нескольких мест типа Барраяра, где женщин вообще в армию не берут.
– Вот как… – сказал Этан и разочарованно добавил: – Значит, вы нетипичный экземпляр?
Его мысленный дневник наблюдений «Женщина, как она есть» пополнился новой информацией…
– Нетипичный. – Элли с минуту помолчала и добавила: – Да уж, более чем нетипичный.
Они проследовали в арку, обрамлявшую пневматические двери с табличкой: «Экологический отсек. Переработка». Пока они плыли по коридорам, Этан успел очистить морковку; теперь, взглянув на безупречную белизну стен, оборудования и вообще всего вокруг, он торопливо спрятал очистки в карман и принялся за морковку. Он как раз отправил в рот последний кусочек, когда они оказались у двери, на которой значилось: «Станция утилизации «Б». Вход только для персонала».
Платформа въехала в помещение, залитое ярким светом; вдоль стен тянулись ряды мониторов. Лабораторный стол с раковиной посередине показался Этану очень знакомым: он был завален инструментами для органического анализа. Множество разноцветных трубопроводов с патрубками – для взятия проб? – заполняли один из углов комнаты. Другой угол занимал громоздкий аппарат неизвестного назначения.
Между трубами виднелась пара ног в темно-зеленых брюках, отделанных небесно-голубым кантом. Высокий голос бормотал что-то нечленораздельное. Вдруг раздалось шипение, свист, что-то звякнуло, взвыл блокиратор, зеленые ноги попятились, и их обладательница выпрямилась во весь рост.
В руках, затянутых в длинные пластиковые перчатки, она сжимала какой-то покореженный металлический предмет, с которого стекала зловонная бурая жидкость. На именной бирке, прикрепленной к нагрудному карману, значилось: Ф.Хелда, зав.биоконтролем. Лицо Ф.Хелды было красным и таким злым, что Этан испугался.
– …ослы-планетники, идиоты! – завершила она свою тираду, ставшую наконец внятной.
Увидев Этана и его спутницу, Ф.Хелда замолчала и злобно сощурилась.
– Вы кто такие? Вам здесь не место! Вы что, читать не умеете?
Глаза Куин угрожающе заблестели. Но она тут же взяла себя в руки и обезоруживающе улыбнулась.
– Я просто привезла вам тритонов из атмосферной службы. Небольшая услуга Дейлу Зиману.